– Сиди здесь. Я поднимусь к ней, спрошу, что ей принести из аптеки, – вздыхаю я.
Я обнаруживаю маму в обнимку с раковиной в ванной комнате.
– Макс, похоже, я дико отравилась шампанским, – бормочет она. – Я даже дышать не могу, так мне плохо…
– Выпей активированный уголь. Он есть в аптечке!
– И еще… слушай, я не пойду замуж за Стефана.
– Что?! Нет, мама! Ты пойдешь за него замуж! Ты переедешь в Париж! Что может быть прекраснее?
– Нет. Не пойду. Я его не люблю. Я уже написала ему сообщение, в котором отказываюсь от его щедрого предложения. Подай мне воду, пожалуйста…
– Вот скажи, к чему это все было?! Мы с тобой сорвались с места, примчались сюда, Стефан уже оплатил ресторан, а в итоге ты просто намеренно отравилась шампанским и отказываешься от своего счастливого будущего!
Я иду в гостиную и возвращаюсь с бутылкой минеральной воды.
– На, пей. Я пойду вниз. Когда мсье Гратин явится сюда за объяснениями, кто-то должен будет его встретить.
– Когда он явится, я спущусь вниз.
– Конечно, спустишься. Если доберешься до лифта, – презрительно фыркаю я.
Снова спускаюсь в холл. Кажется, как раз вовремя. В стеклянных дверях гостиницы появляется Стефан. Похоже, его бьет лихорадка.
– Макс! – возмущенно бросается он ко мне. – Что происходит?! Где Нина?
– Нина отравилась, – отвечаю ему на французском я. – Ей очень плохо. Она не сможет спуститься. Мне жаль, что так вышло.
– Макс… – вздрагивает рядом со мной Вера.
Я поднимаю голову и вижу отца и Кирилла. Они выбираются из такси и бодрым шагом идут ко входу в гостиницу.
Я смотрю на них во все глаза и не верю. Виктор Волков в шикарном костюме цвета синего льда выглядит на все сто. Его прическа даже после перелета сохранила свою форму. Видимо, он готовился к встрече с… С кем? С мамой? Похоже на то, потому что в руках у него очень красивый букет красных роз.
Честно говоря, впервые в жизни я вижу у него в руках букет, и я рад, что отец здесь. По крайней мере, мне не придется оправдываться перед Стефаном в одиночестве.
– Макс, какая встреча! – отец радостно раскрывает мне свои объятия, при этом размахивает букетом, будто знаменем.
Я, опешив, позволяю ему прижать меня к себе, и кажется, сейчас задохнусь от его приторного одеколона.
Стефан озадаченно смотрит на нас троих – меня, отца и неуверенно жмущегося позади Кирилла.
– Макс, кто это? – спрашивает он на французском.
– Мой отец, Виктор Волков, – отвечаю я.
– Макс, что лопочет этот расфуфыренный придурок? – с презрением осматривает соперника отец.
– Это Стефан, мамин будущий муж, – потирая подбородок, пытаюсь объяснить я. – Мама написала ему сообщение, что не хочет замуж, и думаю, он приехал поговорить.
– А где она сама? – продолжает с вызовом пялиться на мсье Гратина и размахивать букетом Виктор Волков.
– Отравилась шампанским и обнимает раковину в ванной комнате, – пожимаю плечами я.
– Она не меняется, – глупо улыбается отец. – Ладно…
Он вплотную подходит к Стефану и, размахивая у него перед лицом букетом уже слегка помятых роз, громко, по слогам произносит:
– Нина не пойдет за тебя замуж. Не-пой-дет. Ясно? Она поедет домой, в Россию. Можешь катиться обратно в свой французский замок.
Стефан смотрит на папу. Его глаза наливаются кровью, а щеки становятся пунцовыми. Он частично понимает русский, и видимо, он в ярости.
– Если ты думаешь, что приехал в мой город и можешь решать за нас с Ниной, ты ошибаешься, – на ломаном русском рычит он, и берет папу за лацканы пиджака.
Ох, зря он это сделал. Моего предка нельзя злить. Он же полный придурок. Если он надел на себя роскошный костюм и причесал волосы, это еще ничего не значит. Слегка потрепавшийся букет в его руках это наглядно показывает.
– Чего?! – возмущенно таращится на Стефана отец. – Дую спик инглиш, франциш бой?! Если спик, то гоу хом!
Он отталкивает Стефана от себя. Но видимо, мсье Гратин тоже не робкого десятка, потому что он размахивается и бьет Виктора Волкова по физиономии.
– Ах, ты… сучий потрох! – орет мой отец. Все. Цивилизация закончилась.
Букет летит в сторону. Они цепляются друг в друга и валятся на зеркальный пол гостиничного холла. Вера визжит, администраторша, так мило заигрывающая со мной пару часов назад, бежит за охранниками.
Мы с Кириллом бросаемся к отцу и Стефану, и пытаемся их разнять. В итоге все вчетвером оказываемся на полу. Отцу удается подмять под себя француза, и он с наслаждением возвращает ему удар по физиономии. У Стефана из носа струйками течет кровь. Озверев, тот впивается руками в горло моему отцу и начинает его душить.
– Мальчики, что происходит?! Стефан, Витя, что вы делаете?!
Вау, видимо зачинщица этого безобразия нашла в себе силы спуститься вниз!
Я поднимаю голову и вижу ее, растерянную и бледную, в изрядно помятом голубом платье.
– Стефан, я спускалась к тебе, поговорить… Что здесь делает отец, Макс?!
Видимо, я зря отвлекся. Следующий удар я получаю прямо в лицо. Видимо, воспрявший духом Стефан планировал ударить папу, но попал в меня.
– Черт! – я хватаюсь за скулу. Мсье Гратин неплохо держит удар. Теперь у меня останется синяк.
– Не смей бить моего сына, ты, недоделанный французский придурок! – бесится отец. Ему под руку попадается несчастный букет роз, и он начинает отчаянно хлестать им Стефана по лицу.
Мама и Вера, с ужасом вцепившись друг в друга, одна в голубом, другая в алом, трясутся у стойки администратора.
У входа в гостиницу останавливается полицейская машина. Похоже, веселье закончено.
Французские стражи закона не особо интересуются, кто есть кто. Они забирают в участок всех – и администратора, и маму с Верой, и нас четверых. Стефан, захлебываясь, кричит, что он – известный французский кутюрье, и что никто не имеет права забирать его в участок вместе с русиш плебеями (видимо, плебеи – это я, отец и Кирилл), но тщетно. Его никто не хочет слушать. У входа в гостиницу уже толпятся репортеры. Всем не терпится запечатлеть на камеру не сложившуюся помолвку знаменитого Гратина.
В участке нас продержали до позднего вечера. Пока писались протоколы, пока выяснялось, кто на кого напал первым, и из-за чего началась драка, утекло несколько часов.
– Нина, ты выплатишь мне все издержки в ресторане! – уже на выходе из участка сжимает кулаки обманутый Стефан.
– Еще чего! – толкает его плечом отец. – Твоя вечеринка, ты и оплачивай!
Мсье Гратин уже собирается ответить, но адвокат что-то бормочет ему про невоспитанных русских, которым не место в Париже, и Стефан, презрительно окинув маму взглядом, садится в роскошный автомобиль с личным водителем.
