– Блинчики? – оживляется Макс. – Обожаю горячие блинники со сметаной!
Потом он спохватывается.
– Ой, это тебе, – и сует мне в руки букетик.
– Спасибо, – я снова смущаюсь. Мне давно не дарили цветов.
– Заходи, будем печь блины вместе, – лукаво посматриваю на него я.
– У меня уже текут слюнки, – довольно потирает руки он.
На душе хорошо от того, что он пришел. Как будто, так и должно быть.
Макс садится за кухонный стол и начинает дразнить Жужу.
– Какая смешная собака, – разглядывая нашего нового питомца, хмыкает он. – Что за порода?
– Не знаю, – пристраивая букетик в стакан с водой, отзываюсь я. – Надо будет у хозяйки спросить.
Я пеку блинчики, а Макс все время что-то говорит. Комментирует Жужу, показывает ей язык, передразнивает комментатора, пытающегося произвести контрольную закупку в каком-то торговом центре.
Не знаю, как у него получается нести чепуху, от которой хохочешь до коликов в животе. Кажется, у меня истерика. Даже на глазах выступили слезы от смеха.
Я ставлю перед ним тарелку с готовыми, еще дымящимися блинчиками.
– А как прошел вчерашний матч?
– Плохо. Команда Кирилла продула со счетом один ноль, – веселость тут же сходит с лица моего привлекательного гостя. – Историю он тоже завалил. Так что никакой вечеринки в клубе теперь не будет.
– Кирилл сильно переживает?
– Еще бы! Он ведь уже всех пригласил на свою вечеринку, понимаешь? Теперь друзья будут с презрением фыркать в его сторону!
Я расставляю кружки, наливаю чай и сажусь напротив.
– А почему ты не хочешь ему помочь устроить для всех праздник? Не в папином клубе, а в другом месте?
– Оля, но ведь если за Кирилла все время решать его проблемы, он же ничему не научится! Ладно, проигрыш, это мелочи. Там вся команда виновата. Но историю сдать можно было! Три параграфа! А он не сдал.
Макс хмурится и обильно поливает блинчик сгущенным молоком.
Я с интересом посматриваю на него. Макс Волков начинает открываться мне с другой стороны. Оказывается, он не такой уж и безответственный.
Честно говоря, мне жаль Кирилла. Шестнадцать лет бывает раз в жизни.
– И как же теперь быть с днем рождения?
– Придумаем что-нибудь, – пожимает широкими плечами Макс. – Дай мне лучше еще один блинчик, а то сгущенки оказалось слишком много.
Я улыбаюсь и накладываю ему добавки.
Некоторое время мы просто едим. Судя по тому, с каким удовольствием уплетает Макс угощение, блинчики получились отменные. Я чувствую себя королевой. Н-да, не королева подиумов, но зато королева блинов.
В разгар трапезы на кухню вваливается Алена.
– А я думаю, чем тут так вкусно пахнет, – полностью игнорируя Макса, тянется к тарелке она.
– Эй, сама себе нажарь! Там тесто осталось! – тут же шлепаю ее по руке и отодвигаю тарелку я.
Алена недовольно тащится к плите. Макс смеется.
– Ну, что, поработаем? – посматриваю в его сторону я.
– Идем в гостиную?
– Нет. Идем ко мне в комнату. В гостиной нет софы.
– Почему? Вы приверженцы минимализма? – тащится за мной следом с кружкой чая он.
– Нет, просто к нам приехала Алена, и забрала диван из гостиной в дальнюю комнату. А мне пришлось съехаться с Машей, – поясняю я. – Не пугайся, на ее стороне всегда бардак.
– Как и у Кирилла, – когда я пропускаю его в свою комнату, качает головой он.
Я включаю ноутбук.
– Итак, с чего начнем?
– Не знаю, – Макс ставит кружку с чаем на край рабочего стола, заваленного Машкиными учебниками, и плюхается на мою кровать, застеленную розовым покрывалом с ажурными рюшечками. – А что нужно?
– Анжелика Захаровна вчера говорила, что ей необходима любая информация. Как прошло твое детство, когда ты начал тренироваться. Почему выбрал именно бокс, а не футбол.
Нет, это невыносимо. Макс слишком контрастно смотрится на моем нежном розовом покрывале. Он совсем близко ко мне, и мои мысли путаются. Я ощущаю аромат его сладкой туалетной воды, и от этого по коже бегут мурашки.
Волков хмурится и качает головой.
– Оль, я не хочу это ворошить. Слишком много неприятных воспоминаний связано с моим детством.
– Но иначе мы ничего не напишем!
– Давай общий план. Без драматизма.
– Разве твое детство не было счастливым?
– Ни капельки, – Макс хватает за ухо большого плюшевого медведя с сердечком в лапах и околдовывает меня обворожительным взглядом.
– С тех пор, как выяснилось, что я не способен делать успехи в футболе, моя жизнь была мало похожа на счастливое детство, – качает головой он. – Мой отец очень жестокий человек. Для него имеют ценность только спортивные достижения. Я не оправдал его надежд.
– Мне жаль.
Я сажусь совсем близко к Максу и поправляю плюшевому медведю уши.
– Оль, вот зачем мы это ворошим? Такие вещи нельзя выносить на публику! – начинает раздражаться Волков.
– Ты прав, – киваю я. Честно говоря, я совсем не знаю, какие вопросы задавать, чтобы поймать нужную Воеводиной информацию. А то, что мы сидим совсем рядом, выбивает из меня остатки способности мыслить. – И что же делать?
Мы сидим, неосознанно касаясь друг друга. Мы так близко, что я отчетливо ощущаю аромат его туалетной воды и слышу его дыхание.
– Может, сходим в кино? – посматривает на меня Волков. Уголки его губ едва сдерживаются, чтобы не расплыться в улыбке, а в карих глазах мелькают озорные искорки.
– В кино? – окончательно теряя голову от того, что он как бы невзначай касается пальцами золотого кулончика на моей шее, удивляюсь я.
– Ну, да. Сейчас посмотрим, что идет в кинотеатре, и сходим.
Он заглядывает в свой сотовый и начинает искать фильм.
– И как это поможет нам набросать информацию?
– Не знаю. По крайней мере, мы весело проведем время. О, «Мстители». На шесть часов вечера?
Я смотрю на Макса и понимаю: мы ничего не напишем. Нам не о чем писать, он прав. Вся его история уместится на одной страничке. С другой стороны, это же не повод отказываться от похода в кино?
– Твой взгляд означает «да»? Иди «нет»? – лукаво поглядывает на меня Макс.
– Да, – я улыбаюсь и тянусь за ручкой.
– Тогда я бронирую билеты?
Я поднимаю голову. Смотрю в его карие глаза, и мне почему-то плевать, что мы ничего не напишем. Этот глупый проект, за который уцепилась Воеводина, однозначно провалится. Но сейчас это не важно. Важно совсем другое: то, что мы смотрим друг другу в глаза, не имея сил оторваться. И то, что вечером мы вместе пойдем в кино. Мне кажется, или у нас с Максом намечается свидание?
