– Никита, ну что ты так помрачнел? – садится рядом со мной Аня. – Или передумал насчет завтрашней церемонии?
– Нет, что ты! – спохватываюсь я. – Не передумал. Мы поженимся, даже если небо упадет на землю.
– Оно не упадет, – смеется Аня.
– Точно, не упадет. Идем на пляж? Позагораем немного, как раз солнце уже не палит. Глядишь, и дядюшка с твоей подружкой вернутся.
– Идем. Купаться я вряд ли буду, а вот у воды с удовольствием посижу.
Мы быстро управляемся со стейками, вместе убираем посуду и выдвигаемся на пляж. У бассейна я забираю спрей от загара, потому что помню – у Ани обгорели плечи. Как странно – помнить такие мелочи и чувствовать ответственность. Но мне это нравится. Нравится, что она идет рядом со мной и улыбается. Что крепко держит меня за руку, пока мы спускаемся вниз, к морю.
Я расстилаю плед и зачарованно любуюсь тем, как Аня стягивает с себя пляжное платье. Вот она оказывается в белоснежном купальнике. Сладко потянувшись на солнышке, улыбается мне и подходит к воде.
– Холодная, – с сожалением сообщает девушка пару мгновений спустя.
– Надо привыкнуть, и будет уже не так холодно, – я тоже стягиваю с себя джинсы и майку, остаюсь в одних плавках и быстро захожу в воду. – Ну, да, бодрит…
Прежде чем нырнуть, резко поворачиваюсь к Ане и брызгаю ее водой.
Ее визги уже не слушаю, просто со смехом рассекаю волны своими крепкими руками. Мне уже почти не холодно.
Когда я возвращаюсь на берег, Аня сидит на пледе и следит за мной из-под опущенных ресниц. Видимо, что-то задумала в отмщение за то, что окатил ее холодной водой. Чтобы она не задумала, я не дам ей этого сделать. Потому что как полный придурок сейчас начну приставать к ней с мокрыми поцелуями… Да, я такой. Понимаю, что это ужасно, но ничего не могу с собой поделать.
Быстро усаживаюсь рядом с невестой и сгребаю ее в свои объятия.
Визги и проклятия слышны на всю округу, ровно до тех пор, пока мне не удается перекрыть их своим дерзким поцелуем. Медленно, но верно Аня сдается под моим напором и прекращает колотить меня по спине и плечам. После долгой борьбы, теперь уже оба мокрые, мы заваливаемся на плед. Мне удается подмять ее под себя, и я, заломив ей руки над головой, продолжаю терзать ее губки и шею властными поцелуями. В нашей семье главным буду я, детка! Можешь сколько угодно брыкаться и строить мне глазки, ничего не выйдет.
На миг останавливаюсь. Любуюсь идеальным телом, часто вздымающейся грудью, отчаянным блеском в зеленых глазах. Черт, как же я ее хочу… прямо здесь, на этом пледе. Она меня с ума сводит, когда вот так извивается, пытаясь освободиться.
– Пусти… – требует Аня.
– Попробуй сопротивляться… – дерзко улыбаюсь ей я. И тут же, отпустив ее руки, обрушиваюсь дорожкой нежных поцелуев по всему телу.
– Никита, прекрати, – задохнувшись от возбуждения, стонет она. – Мы же охрану твоего дедушки развлекаем… Ну, пусти же…
Я нехотя выпускаю ее из сладкого плена.
– Завтра ты все равно от меня не уйдешь, – пытаясь справиться с вожделением, заставляющим страдать мой крепкий организм, усаживаюсь на камнях я.
– Завтра и поговорим, – посмеиваясь, кидает в меня маленьким камешком она и переворачивается на живот.
Увы, это будет завтра. А сегодня, чтобы угасить страсть, мне снова придется нырнуть в ледяную воду моря.
Пока я сосредоточенно ставлю рекорд по плаванию, Аня спокойно разгребает камешки у воды. Безмятежность на ее лице не может не радовать. Но при одной мысли о том, что сказал дед, мне снова становится не по себе.
Я выбираюсь на берег, снова брызгаю Аню водой, правда, теперь слегка, чтобы не вызвать новую бурю негатива в свой адрес, и усаживаюсь рядом с ней у кромки воды.
– Смотри, какой красивый… – выдернув из горсти камней округлый кремень, улыбаюсь я.
– Как его сюда занесло? – кладет на мою ладонь с круглым камешком свою аккуратную руку Аня.
– Не знаю, наверное, шторм принес. А потом он долго-долго лежал под волнами, ожидая тебя.
Я сжимаю ее пальчики в своей ладони и заглядываю в горящие теплом зеленые глаза. Склоняюсь к манящим сладостью губкам и дарю нежный поцелуй. Аня закрывает глаза и с трепетом отвечает на мое прикосновение.
– Какая идиллия! – слышится насмешливый голос дядюшки со стороны спуска. – Аня, иди скорее в вашу с Леной спальню, там тебя ждет свадебное платье. Ник, а мы с тобой зачем-то очень срочно потребовались деду. Кстати, через час приедут мастера, чтобы украсить место для церемонии. Скажите, где вы хотите свадьбу – на яхте в открытом море или здесь, на берегу?
– На яхте, – восторженно хлопает в ладоши Аня.
– Если невеста хочет на яхте, пусть так и будет, – согласно киваю я.
– Значит, будем готовить дедушкину яхту. У него даже пушка есть, – в предвкушении громкой пальбы потирает руки дядя. – Настоящий пиратский корабль, а не яхта.
– Класс! – Аня виснет у меня на шее и крепко целует в губы.
Меня переполняет гордость. Наконец, я дождался от девушки своей мечты комплиментов. Еще сутки назад такое поведение меня бы испугало, но сейчас все настолько перемешалось, что бессмысленно что-то анализировать. Единственное, что я знаю наверняка – то, что без Ани моя жизнь будет пустой и бессмысленной. Если она прыгает от радости при мысли о церемонии на яхте, так тому и быть. Я же хочу одного – чтобы мы поскорее поженились. Но сердце сжимается в нехорошем предчувствии – недаром же дед зовет нас с Владимиром в свой кабинет. Такого сроду не было. «Только бы все было в порядке с Аней», – мысленно умоляю я.
Глава 20. Никита
Я быстро одеваюсь. Беру Аню за руку, и мы поднимаемся наверх следом за дядюшкой.
У мраморной лестницы в холле нам приходится расстаться – ее ждет примерка платья, а нас беседа с дедом.
Я прижимаю девушку к себе и целую в губы.
– Не заходи в нашу спальню без стука, – обхватывая мои щеки ладонями, предупреждает она. – Жених не должен видеть платье невесты до свадьбы.
– Хорошо.
Снова целую ее, и нехотя отпускаю наверх.
Дядюшка подкатывает глаза к потолку и шумно фыркает.
– Никита, я тебя не узнаю. Кажется, груди этой красотки окончательно вышибли тебе мозги, – по дороге к дедушкиному рабочему кабинету возмущается он.
– Тому, кто никогда не любил, этого не понять.
– О, как мы запели! Поздравляю, друг, вас захомутали! Больше не будет свободы выбора. Каждое утро перед глазами будет только одно лицо.
– Мне кажется, такое лицо каждое утро – совсем неплохой расклад, – пожимаю плечами я. – По-сравнению с Тыковкой уж точно.
Дядюшка брезгливо ухмыляется и останавливается у двери дедового кабинета.
