— Даше уже есть восемнадцать. Она сама вправе выбирать место работы и будущего мужа, — развел руками отец.
— Тогда пусть выметается из моего дома, раз ей есть восемнадцать! Я не потерплю здесь предателей!
Они кричали и кричали, все разом, обвиняя меня и друг друга, и казалось, у меня взорвутся барабанные перепонки от стоящего в кухне крика.
Что-то перемкнуло внутри, и я шумно хлопнула дверью своей комнаты. В обед нам заплатили аванс, и я подумала, что, по большому счету, Лида права. Мне стоит съехать от родственников.
Вытащив из-под кровати свой розовый чемодан с принтом Эйфелевой башни, я начала скидывать туда свои вещи. Конечно, всё в один чемодан не поместится, но пока возьму самое нужное, а потом, когда устроюсь, перевезу остальное. Не станет же дедушка выбрасывать мои вещи?
«Станет», — убедилась я полчаса спустя, когда с балкона мне вдогонку летели проклятия, дорогущие замшевые сапоги и норковая шуба.
Еще через пять минут, утирая слезы и прижимая к груди шубу и сапоги, я сидела в такси, которое несло меня в сторону пентхауса с видом на озеро, где проживала сестрица Лида.
— Фееричное завершение неудачного дня? — разглядывая с порога мой заплаканный образ с розовым чемоданом, шубой и сапогами в июньский жаркий вечер, фыркнула Лида.
— Дашка, да ты героиня новостей! — раскатисто загромыхал Игорек, который сидел все на том же диване перед домашним кинотеатром. На журнальном столике стояла хрустальная вазочка с фисташками, а пиво Игорек наливал в именную пивную кружку. Видимо, данное действо происходило по приказу капризной Лиды, не терпящей в доме замашки простолюдинов.
— О, да! Тебя теперь записали в Джульетты, и весь город делает ставки, — хихикнула Лида.
— Какие ставки? — устало опустилась на диван рядом с Игорем я и расправила безнадежно измятое фисташковое платье, в котором еще утром казалась себе звездой.
— Ну, что победит — зов крови или любовь к миллиардеру, — пояснила сестра.
— Очень смешно, — нахмурилась я.
— Судя по тому, что пришла ты с шубой, а на дворе почти июль, из дома тебя выставили?
— Еще как выставили. А шубу сбросили с балкона. Вместе с дорогущими сапогами.
— Изверги. А мама что?
— Мама сказала, что уйдет за мной следом.
— Здесь только ты и шуба, а значит, мама с уходом решила повременить? — впился в меня любопытным взглядом Игорек.
— Я не знаю. Мы очень крупно поссорились, и теперь… вряд ли меня примут обратно. Можно я останусь у вас до завтра?
— Можешь оставаться хоть навсегда, — благородно позволил Игорек. — У нас есть гостевая комната и еще одна ванная, которой почти никогда не пользуются. Правда, существует опасность, что скоро в гости приедет моя маман, но думаю, вместе вам будет веселее.
— Твоя маман? — озадаченно уставилась на Игоря я. Почему-то мне никогда не приходила в голову мысль, что у Игорька может быть мама.
— Ладно… Давайте поужинаем, что ли? — поднялась с дивана Лида.
— Давайте. Пожарим крылышки барбекю на заднем дворе и запьем их пивом.
— Котик! — осуждающе посмотрела на гражданского супруга Лида.
— Что? Пиво же безалкогольное.
— От него полнеют! На тебе прошлогодняя рубашка не сошлась!
— И что? Хорошего человека должно быть много! Верно, Даша?
— Наверное… — пожала плечами я.
Этот день так меня опустошил, что я находилась в полной прострации. В голове было пусто, и не было сил даже шевелиться.
— Можно я приму душ и переоденусь, прежде чем присоединюсь к вам?
— Джакузи в твоем распоряжении, детка, — подмигнул мне Игорек, который, видимо, решил, что раз хорошего человека должно быть много, то надо творить добро.
— Кстати, можешь забрать свой монашеский спальный набор, — вспомнила Лида. — Он лежит в верхнем отделе комода в гостевой комнате.
— Неужели? — кисло ухмыльнулась я. Предъявлять претензию Лиде за подмену уже не было сил.
Хозяева пентхауса жарили крылышки на заднем дворе, а я лежала в джакузи, громко всхлипывала, и мне казалось, что мои слезы никогда не закончатся.
Завибрировал сотовый телефон. Макс освободился и теперь хотел меня слышать.
— Алло, — дрожащим голосом ответила на звонок я.
— Дашенька, привет… ты плачешь, что ли?
— Да…
— Я сейчас приеду!
— Не стоит…
— Просто скажи, ты дома?
— Нет. Я у сестры. Из дома меня выгнали…
— Почему-то меня это не удивляет.
— Они от меня отказались! У меня даже приданого теперь не будет! Если мы все же решим пожениться, как ты в глаза людям смотреть будешь?
— Так, заканчивай истерику. Я сейчас приеду.
— Не надо… я не в том состоянии, чтобы устраивать свидание.
Некоторое время Макс молчал, и в трубке были слышны только мои всхлипывания и всплеск воды.
— А если я скажу тебе, что очень скучаю, тебе станет немного легче? — мягко поинтересовался он.
— Возможно… — всхлипнула я.
— Я скучаю по тебе.
— Я тоже.
— Я тебя люблю. Переедешь ко мне?
— Что?.. Нет, Макс! Это неправильно…
— Все неправильно, Даша. Я сам поговорю с твоими родителями. Возможно, будет лучше, если в пятницу мы поужинаем большой компанией у моих родителей и обсудим детали будущей свадьбы. Так что, переедешь?
— Я… я не знаю… я совсем запуталась…
— Так. Выбирайся из ванны и приводи себя в порядок. Через полчаса я буду у тебя. С прошлой пятницы мне жутко не хватает твоего присутствия по вечерам, Дашенька. И мне меньше всего интересно, есть у тебя приданое или нет. Я хочу просто любить тебя. Пить вместе кофе по утрам, смотреть какой-нибудь интересный фильм перед сном, дарить тебе поцелуи. Разве это плохо?
— Совсем не плохо, — сквозь слезы заулыбалась я.
— Тогда просто скажи мне «да» и позволь обо всем позаботиться.
Я сглотнула. От волнения сердце стучало в висках.
— Да.
— Жди меня.
— Жду.
Я положила сотовый телефон на гладкую поверхность раковины и потянулась за полотенцем. Иногда каждый совершает опрометчивые поступки. Но, возможно, именно такие поступки способны сделать нас счастливыми. Я приняла решение переехать к Максу и разделить с ним его жизнь немного раньше, чем следовало. Правильно ли это? С точки зрения моей семьи — нет. Женщина не может делить с мужчиной кров до тех пор, пока не станет его законной женой. Но с точки зрения моего сердца…это было твердое «да».
