– В силовой полезем? – спросил Клим, задумчиво выцарапывая острием звенча на полу концентрические круги.
– Я бы не рискнул, – покачал головой Лускус. – Излучение – это, брат, не шутки…
– А мы к реактору не пойдем. Там пассивная защита, так что риск минимальный. Осмотрим пост связи – и все. – Клим поднялся, сунул звенч в кольцо на поясе. – Пошли?
Тяжелый люк силового отсека поддался не сразу. Только когда они слитно ударили плечами, прикипевшие «гранаты» с хрустом провернулись, и из темноты дохнуло кислым запахом ржавчины. И тут же они услышали голос. Искаженный шорохом помех, он шел из глубины силового отсека, негромкий, усталый, монотонно повторяя одни и те же неразличимые слова.
– Мать моя… – Лускус вздрогнул, попятился, выставив ствол винтовки. Клим присел в проеме, растерянно обернулся:
– Это?.. Это что?
Одноглазый лязгнул затвором, мягко двинулся вперед, готовый выстрелить в любой момент. В наступившей тишине лишь похрустывал мусор у него под ногами да бубнил что-то неизвестный во мраке.
– Там… Там аппарат дальней связи, – прошептал наконец Клим и зачем-то ткнул пальцем в провал люка.
– Угу. И еще резервный планетарный передатчик. – Лускус нахмурился, приложил палец к губам: – Т-ш-ш-ш! Слушай!
Они замерли, обратившись в слух, но из-за гулкого эха так и не смогли разобрать слова.
– В конец концов, чего мы боимся? – не выдержал Клим.
– Не знаю… – Лускус сделал несколько осторожных шагов и вошел в отсек. Клим поспешил за ним. В темноте тускло вспыхивал индикатор на настенной панели в нише поста связи. Голос стал сильнее, четче, и они наконец разобрали:
– …озова вызывает полковника Грибова. Майор Морозова вызывает полковника Грибова. Важное сообщение. Важное сообщение. Каждый третий час суток с первой по пятую минуту на связи майор Морозова. Всем, кто меня слышит. Всем, кто меня слышит. Передайте полковнику Грибову – его вызывает майор Морозова…
– Ну, вот и все. – Лускус не глядя отставил в сторону винтовку и, на ощупь усаживаясь в кресло перед передатчиком, тихо засмеялся…
Клим тоже присел, использовав в качестве скамейки высокий комингс входного люка. Он никак не мог взять в толк – как Акке удалось заставить заработать передатчик? Это было какое-то чудо, волшебство или… Или ее несокрушимая, стальная воля сумела преодолеть исковерканную физику Медеи?
– Майор Морозова! Полковник Грибов на связи! Повторяю: полковник Грибов на связи! – Голос Лускуса, повторяющий слова, звучал в стальной коробке отсека. Елисееву на мгновение показалось, что он спит и все происходящее ему сниться, настолько отвык за эти годы он от этого привычного когда-то речевого оборота «на связи».
– Полковник! Слышу вас! Слышу вас хорошо! – Голос Акки забился в пыльных полосах акустической панели. – Где вы находитесь? У меня важное сообщение!
– Домина Анна… – Лускус сглотнул. – Как вам удалось? Как и когда вам удалось… включить энергию?
– Сегодня утром, часа два назад. Полковник, это не так важно! Где вы находитесь!? – Клим не столько услышал, сколько почувствовал, как голос Акки зазвенел от нетерпения.
– Я не смогу объяснить. Это остров в океане, далеко на севере.
– Хорошо, тогда так: с какого типа передатчика вы работаете?
– Э… Черт его знает… – Лускус на мгновение растерялся, но быстро взял себя в руки: – В общем, это пост планетарной связи в десантном боте Великой Коалиции.
– Бот серии «Р», – не оборачиваясь, подсказал Клим.
– Да, бот серии «Р». – Послушно повторил одноглазый.
– Нажмите… права… сор… як… – Слова Акки заглушили помехи.
– Не понял! Майор Морозова, повторите! Вас не понял!
– Она говорит, что там справа есть сенсор, включающий маяк, – снова подсказал Елисеев.
– Справа… справа… – Лускус согнулся, обшаривая пульт. – Точно, есть!
– …Вы слышите меня? – Голос Акки снова стал отчетливым. – Пеленг получен. «Наташа» выдала время подлета в тридцать шесть минут. Стартую!
– На чем? – едва ли не хором спросили Елисеев и Лускус.
– У меня УПР. Я… Я нашла Первый посадочный модуль. И еще кое-что… Ждите. Конец связи…
* * *
Из дневника Клима Елисеева:
Эти без малого сорок минут оказались едва ли не самыми длинными в моей жизни. Мы с Лускусом сидели в тени разрушенного десантного бота, смотрели на жестяную полоску океана, отделявшую бирюзовое небо от зеленой шкуры острова, и молчали. Не знаю, как у одноглазого, а у меня наступило вдруг странное опустошение. Так бывает, если ты делаешь тяжелую работу, упираешься, выкладываешься на все сто – а потом оказывается, что все это мартышкин труд, все зря и никому не нужно.
– А потом придет флот, – нарушил наше молчание Лускус. – Вам доставят все необходимое. На планете настроят баз. Приедут научники. Поисками объекта «Зеро» займутся по всем правилам, с использованием мобильных сканеров и прочей машинерии. А меня отзовут, проведут мнемочистку и как не выполнившего задание отправят на пенсию… Финита ля комедия, ребята!
Я ухмыльнулся – оказывается, железный канцлер думал примерно о том же, о чем и я, – и пропел:
– «Конец был прост – пришел тягач. И там был трос. И там был врач…»
– Идет! – перебил меня Лускус, поднимаясь на ноги.
– Тягач? – глуповато пошутил я, оглядывая небо над головой.
Универсальный планетарный разведчик, а по-простому УПР, сверкающей блесткой падал на остров. Аппарат этот, способный делать мезосферные прыжки и развивать в тропосфере планет земного типа скорость до четырех махов, входил в стандартный комплект всех спейсеров, имеющих возможность посадки «на грунт». Естественно, офицеры ВКС проходили курсы пилотирования УПР. Впрочем, с подобной машиной справился бы и ребенок – дружелюбный бортовик, по традиции называемый «Наташей», выполнял пилотажные операции самостоятельно.
Разведчик опустился в десятке метров от останков бота. Я невольно испытал уже подзабытое ощущение восторга от созерцания воплощенной в металле силы и мощи человеческого разума. Будь у нас под рукой хотя бы один УПР, скольких бед удалось бы избежать, сколько проблем решить, сколько жизней спасти!
Следом пришло волнение – сейчас я увижу Акку. Как там у Блока?
Ох, товарищи, родные,
Эту девку я любил…
Ночки черные, хмельные
С этой девкой проводил…
Да, и любил, и проводил. Где все это? Было ли? И надо ли об этом вспоминать?..
Акка легко выпрыгнула из люка и приглашающе махнула нам рукой. Она была облачена в косматую долгополую шубу из серебристого меха неизвестного мне зверя. Седые длинные волосы удивительно гармонировали с ее одеянием.
– Приветствую вас, домина Анна. Вы похожи на снежную валькирию. – Лускус галантно поклонился.
