…Чай пили в столовой, за графским необхватным самоваром. Большой круглый стол украшали тонко нарезанный лимон, варенье в изящных розетках, хрустальные стаканы в серебряных подстаканниках, печенье, конфеты и непременные графские баранки.
Поговорили про политику — Торлецкий последнее время живо интересовался международными новостями. Затем разговор сам собой свернул на погоду, и Илья рассказал про Хтонос, посещение кубла и упомянул о зависимости активности хтонических тварей и климатических катаклизмов.
Граф и Митя на протяжении всего времени, пока Илья живописал их с Завой приключения на проспекте Вернадского, слушали буквально открыв рты.
— Надо же… — проскрипел Торлецкий, когда Илья замолчал, — а ведь что-то подобное я чувствовал неоднократно… Хм… Помню, лет десять назад здесь, в парке появилось странное существо, что-то вроде большой крылатой собаки. Я в ту пору на поверхность старался не выходить и обнаружил ее случайно, увидел внутренним зрением. Неприятное создание, да-с… Грешным делом, я решил тогда, что это некое экзотическое животное, случайно попавшее в Москву. Но потом над нашим парком буквально стали сгущаться тучи. Грозы следовали одна за другой, ветер дул, казалось, со всех сторон. И еще…
Граф понизил голос, внимательно поглядел на Илью и Митю:
— Я начал чувствовать, что количество сомнительных, а то и вовсе нездоровых личностей среди посетителей парка существенно увеличилось. Драки, нападения на женщин всевозможных перверситов, пьянство — как будто люди сорвались с цепи!
— Это был точечный прорыв Хтоноса! — убежденно сказал Илья. — Вадим называл такие гриффонами. Все совпадает — и погода, и то, что люди с ума сходить начинают…
— Существо исчезло само собой, — продолжил Торлецкий. — Просто в одно прекрасное утро я понял, что больше его не ощущаю. Ну, а потом постепенно успокоились и климат, и люди…
За столом повисло молчание. Илья стиснул зубы — сейчас было самое время рассказать про решение Пастырей относительно Завы, графа и остальных, но он почему-то никак не мог решиться.
«Не тушуйся, братан! Валяй, выложи им все начистоту! — встрял кот Баюн. — Чего тебе в одиночку париться, а?»
«Отстань!» — мысленно рявкнул Илья и спохватился — про назойливого кота-то он почему-то забыл упомянуть, когда рассказывал о посещении кубла и своих неприятных ощущениях.
«И нефиг, нефиг! — промяукал Баюн. — Я — деталь несущественная, ты лучше давай про лишение памяти, это поважнее будет!»
— …наш уважаемый господин майор Николай Кузьмич и мадемуазель Яна оставили свои координаты… — донесся до Ильи голос Торлецкого. Оказывается, граф уже несколько минут что-то говорил ему и теперь протягивал листок бумаги с телефонами Громыко и Коваленковой.
— Да, да… Простите, Федор Анатольевич, я задумался! Спасибо! — Илья виновато улыбнулся и спрятал листок в карман. От него не укрылось, как граф нахмурился.
«Он же чувствует не так, как обычные люди!» — запоздало вспомнил Илья и решительно начал:
— Тут вот еще какое дело, Федор Анатольевич… В общем, Пастыри, Великий Круг этот… Они решили… Лишить нас памяти…
…Когда Илья замолчал, граф с Митей переглянулись, затем Торлецкий спокойно кивнул:
— Да, Илья Александрович, мы с Дмитрием Карловичем знаем об этом. И даже выработали консолидированное мнение…
— Какое же? — быстро спросил Илья, облизнув губы. Что-то в тоне Торлецкого ему не нравилось, что-то настораживало.
— Богу — богово, кесарю — кесарево! — сурово проскрежетал граф. — Во многих знаниях много печали, а во многих воспоминаниях — еще больше. Вы не согласны?
— То есть… — начал было Илья и вдруг задохнулся от опять нахлынувшей на него злобы.
«Да они что?! Мы тут… Мы тут бились! Мы ж всех… спасали… А они!» — мысли в голове у Ильи запрыгали, словно попкорн на раскаленной сковороде. Немедленно влез Баюн и подлил в огонь масла: «А ты как думал? Граф-то бессмертный — Па-а-астырь, ему похрену! А пацана он вон как окрутил, тот и не пикнет…»
«А ведь и в самом деле окрутил», — немного успокоившись, Илья посмотрел на Митю. Тот сидел с серьезным видом, внимательно следя за гостем.
— Митька, и ты тоже согласен все забыть? — каким-то задушенным голосом поинтересовался Илья.
— Ага… — немедленно кивнул тот и начал перечислять: — Во-первых, от нас ничего не зависит… Во-вторых, так будет лучше для нашей психики. И в третьих, Федор Анатольевич правильно говорит…
— Да что ты все — «Федор Анатольевич, Федор Анатольевич»! — фыркнул Илья. — Своей головы на плечах нет, что ли?
— Илья Александрович, я бы вас попросил сдерживаться! — отчеканил граф, хмурясь все больше и больше.
— Ну да, конечно! Вы-то целеньким останетесь! С вашей памятью ничего не сделают, вы же у нас — элита! — Илья понимал, что говорит что-то не то, но остановиться было все труднее.
Граф начал медленно вставать из-за стола. Митя побледнел и сжал кулаки.
«Как разговариваешь с живым богом, раб! — потешался тем временем кот Баюн. — Почему не на коленях? Как посмел?!»
«Заткнись, сука!» — рявкнул Илья, и тут его словно прорвало:
— Сговорились?! Может, и Удбурда тут чаем поите, а? Вам на людей-то наплевать, вы ж избранный! И Митьку таким же сделаете, да?
«Так его, гангрену, так его!» — подхихикивал кот. Илья отшвырнул чайную ложечку и замолчал, уставившись на графа. Тот выпрямился во весь свой немаленький рост и хищно оскалился:
— В былые времена, сударь мой, я бы вызвал вас. Но учитывая, что в моем положении это несколько нечестно, попрошу вас успокоиться, попросить прощения в первую очередь у Дмитрия Карловича, а затем и у меня и потрудиться объяснить нам, чем вызваны ваши эмоции.
— Да пошел ты! — взревел Илья и вскочил, с грохотом опрокинув стул.
«Что ты делаешь, Илюха? Что ты…» — запоздалая мысль пометалась в голове испуганной рыбкой да и юркнула куда-то. Зато мурлыкающий голос кота не умолкал ни на мгновение: «Ну наконец-то! Давай, дави эту мумию, не отступай! Покажи им, где креветки зимуют!»
— Потрудитесь выйти вон, Илья Александрович! — граф обошел стол и приблизился к Илье.
— Что, испугался? Вызвал бы он меня, подумаешь! — совершенно по-детски взвизгнул Илья. — Да я сам тебя вызову, развалина! Да! И я тебя вызываю! На дуэль! Ну, что молчишь?!
— Хм… — Торлецкий с задумчивым видом и явной жалостью в глазах смотрел на Илью, потом решительно кивнул. — Пусть будет так! Я принимаю ваш вызов! С трудом, правда, осознаю, как вы собираетесь драться с бессмертным, но вы нанесли мне и Дмитрию Карловичу тяжкое оскорбление… Так что извольте! Где и когда?
— Здесь и сейчас! — выпалил Илья. — У вас тут железа навалом, думаю, пара стволов найдется?
— Не торопитесь, сударь! — ледяным голосом проговорил граф, не спеша прошелся по комнате, поднял стул, приставил его к столу. — Согласно дуэльному кодексу российского дворянства, право выбора оружия — за вызванным… Прошу, пройдемте в оружейную!
