– Я не терплю слуг, постоянно болтающих по телефону. Особенно, если в доме полно работы, – назидательно произнесла она. – На ферму в Кукуево звонить будешь в нерабочее время. Ясно?
Глава 23
Слуги! Ну конечно!
Я не успела ничего ответить, как она раскрыла огромный шкаф и начала одно за другим выкидывать оттуда платья. Они падали вокруг ее ног, словно умоляя сжалиться, но хозяйка не обращала на них никакого внимания.
– Это все надо порезать на мельчайшие кусочки, – сказала Алина, когда гора разноцветных тряпок стала довольно внушительной. – Поняла?
Я с сожалением посмотрела на дорогие наряды. Все они надевались, наверное, не больше одного раза. И теперь валялись на полу, обреченные на уничтожение. А ведь каждое из них стоило не меньше месячной зарплаты среднестатистического человека.
Мне было очень жаль и эти несчастные тряпки, и дизайнеров, и швей, и миллионы обычных девчонок, у которых никогда не будет возможности даже примерить такое великолепие.
– Может, лучше кому-то отдать? – осторожно предложила я.
Алина уставилась на меня так, словно с ней вдруг заговорила вся куча старых платьев, валяющихся под ногами.
– Не лучше! – огрызнулась она. – Ты что, не понимаешь? Я же их носила! На своем теле! На них частичка меня осталась. А если кто-то захочет навести порчу?
«То порча сбежит в ужасе, – мысленно закончила я, – от такого объекта». Алина несла полный бред и при этом смотрела на меня как на умственно отсталую. Разве что пальцем у виска выразительно не крутила. А я не имела права ответить ей тем же. Субординация, да. Зря я разболталась. Когда ты – экономка, свое мнение лучше спрятать понадежнее.
– У меня на сегодня запись в салон, так что меня не будет до вечера. – Хозяйка дома с удовольствием глянула в зеркало, поправляя идеальную прическу. – Чтобы к моему возвращению вся работа была закончена.
– Хорошо, – кивнула я. – Поручу горничным, они справятся быстро…
– С ума сошла! – обернулась Алина. Тонкие брови гневно сошлись на переносице, голос снова превратился в визг циркулярной пилы. – Эти нищие девки все себе заберут. Сделаешь сама!
Она злобно щелкнула клатчем и вышла из комнаты, даже не взглянув на горку приговоренных к казни платьев. Мне не оставалось ничего другого, кроме как взяться за ножницы. Во всей этой истории радовало только одно: Алины не будет весь день. А значит, дом перестанет напоминать минное поле, где неизвестно когда, по какому поводу и с какой силой рванет. Можно немного расслабиться.
Через пару часов спина совершенно затекла, от ножниц на пальцах появились небольшие мозоли, но я упорно продолжала уничтожать дизайнерские вещи. И от скуки прислушивалась к тому, что творится в доме. Вот прозвенел колокольчиком голос Артемки. Он активно радовался чему-то. Наверное, предстоящей прогулке. И точно, входная дверь хлопнула, и дом погрузился в абсолютнейшую тишину.
Я вздохнула и отрезала еще один кусок от нежно-голубого шелкового платья с серебристой отделкой. Ну вот как можно было не пожалеть такую красоту? Правду говорят, что у богатых свои причуды. Чего только мне не довелось повидать за время своей работы! Хотя большинство моих работодателей были людьми адекватными, но нет-нет да и встречалась какая-нибудь «Алина».
Впрочем, после бессонной ночи думать о чем-то было сложно. Монотонная работа вгоняла в дрему. Глаза слипались, уши будто заложило ватой, и сквозь нее я услышала, как снова хлопнула входная дверь.
– Милый, я скоро! – раздался знакомый до дрожи голос. – Сейчас переоденусь и спущусь, пообедаем вместе! Не переживай, в салон схожу в другой раз!
Вот ведь, принесла нелегкая! Теперь и с Кириллом Владимировичем не получится спокойно поговорить. Я вздохнула и воткнула ножницы в следующий наряд. Ярко-красный атлас дрожал от каждого прикосновения, словно бабочка, которая пытается вырваться и улететь на свободу.
Я перехватила платье покрепче и в этот момент дверь распахнулась. На пороге нарисовалась Алина. Она шагнула внутрь, посмотрела на груду тряпочек, в которые превратились ее наряды, перевела насмешливый взгляд на меня и отчаянно завизжала.
От неожиданности я вскочила на ноги, больно ткнув ножницами в палец. По коридору пробухали быстрые шаги, и в комнату на помощь супруге ворвался Кирилл Владимирович:
– Что здесь происходит?
– Это все она! Посмотри, что она натворила! О-о-о! Мои платья… – Алина ткнула в мою сторону длиннющим ногтем. – Выгони ее немедленно!
Она затопала ногами, глядя на меня с ненавистью. Я же перепугалась так, что молча попятилась, с силой прижимая к груди наполовину порезанное красное платье и ножницы.
– Она меня ненавидит! – Алина продолжала биться в истерике. – Это все потому, что ты с ней спал! Теперь она, гадина, позарилась на мое место! Если я тебе нужна, выгони ее немедленно! И пусть она заплатит! За все мои платья!
От такой наглой лжи я просто потеряла дар речи.
Глава 24
– Сейчас я со всем разберусь! – Кирилл Владимирович схватил меня за локоть. – Идем, нужно поговорить.
Я, не сопротивляясь, пошла за ним.
– Психопатка! – Алина схватила кучку разноцветных лоскутов и прижала их к груди, словно они были действительно ей дороги. – Эту сумасшедшую страшно держать в доме! А если она потом набросится на меня и искромсает как мои несчастные платья? Мои платья, о-о-о-о!
Она в притворном страхе попятилась, когда мы проходили мимо, и пронзительно закричала:
– Дорогой, осторожнее! У нее ножницы! Она и тебя может ими пырнуть!
Я опустила глаза и только сейчас заметила, что все еще судорожно стискиваю в руках ножницы и обрезки платья. Пальцы разжались, ножницы с глухим стуком упали на пол, сверху мягко опустилась красная ткань. Занавес. Спектакль был сыгран бездарной актрисой, но главный зритель, кажется, принял все за чистую монету.
Мы быстро миновали коридор и оказались в его кабинете. Кирилл Владимирович плотно закрыл дверь, прислонился к ней спиной и кашлянул, словно пытаясь скрыть смешок. Он что, надо мной смеется? Да нет, наверное, показалось…
Господи! Какая нелепая и унизительная ситуация! Я знала, что ни в чем не виновата, и все равно было невыносимо стыдно. Так стыдно, что хотелось провалиться сквозь землю. Лицо горело, словно меня и вправду застукали на месте преступления.
– Я все объясню, – хрипло выдавила я и сглотнула. В горле першило, во рту пересохло, словно там открыли филиал Сахары, и каждое слово выталкивалось с трудом. – Алина сама… попросила меня это сделать. Она сказала, что ей эти платья надоели. И больше не нужны. Распорядилась их уничтожить. Я предлагала…просто отдать… кому-нибудь. Но она не захотела. А я… Я не имела права отказаться… Она же хозяйка…
Я подняла взгляд на Кирилла Владимировича, чтобы понять, как он отнесся к моим словам. Но его лицо было совершенно непроницаемым. Лишь синие глаза, казавшиеся совсем темными из-за полуопущенных ресниц, с какой-то странной задумчивостью смотрели на меня. Неужели он все-таки решил, что я истеричная дура? Впрочем, неудивительно. Имея такую супругу, вряд ли можно сохранить нормальное мнение о женщинах.
