Ашур утробно захохотал и ответил, что есть лишь один способ избегнуть предначертанного – отыскать на далеком безвестном острове, что лежит в водах Великого океана, некий артефактус, обладающий неземным могуществом. С его помощью мы-де сумеем направить колесницу истории по иной дороге.
На поиски таинственного артефактуса ашур отвел нам пять лет… Ни на какие иные вопросы демон отвечать более не пожелал и был препровожден ламами обратно в адские глубины. Удивительный сеанс завершился…»
Митя оторвался от чтения и судорожно сглотнул – во рту пересохло. Честно говоря, ему было страшно. Очень-очень…
Вздохнув, он с трудом оторвал взгляд от зловещей дверцы в стене и принялся читать дальше:
«Не буду описывать то волнение, которое охватило нас после этой встречи. Собравшись дома у Анемиуса, мы, пятеро его учеников-эзотеристов, бурно обсуждали услышанное из уст ашура и в конце концов пришли к решению выступить в роли спасителей империи и ее народа.
Поскольку до окончания пятилетнего срока, обозначенного нам ашуром, было еще очень далеко, Анемиус принял единственно верное решение – посетить острова Океании и попытаться на месте определить, кому в недавнем языческом прошлом поклонялись туземцы и какие чудеса совершались на архипелагах, ибо искомый нами артефактус обязательно должен был оставить некие проявления своего могущества.
Не буду приводить тут подробности организации экспедиции, скажу лишь, что она стоила всем нам больших трудов и немалых затрат. Однако же 13 мая 1902 года из порта Владивостока вышла и взяла курс на юго-восток старая, но достаточно крепкая марсель-шхуна с опытным экипажем и всеми необходимыми запасами для долгого и многотрудного плавания.
Судно наше водоизмещением в полных 210 тонн именовалось в честь римской богини охоты «Дианой». Помимо парусов на «Диане» имелась паровая машина, а днище во избежание обрастания водорослями и в целях предохранения от морского червя покрывали медные листы.
Удивительное плавание среди архипелагов и отдельных островов Тихого океана продолжалось более двух лет. За это время мы не менее сотни раз сходили на берег, встречались с представителями трех десятков народов и колониальной администрацией Британии, Франции, Голландии и Германии.
Ужасные тайфуны несколько раз грозили потопить наше судно, а малярия истощила экипаж настолько, что к концу плавания бывалые матросы не имели сил взбираться по вантам.
Европейцу океанийские острова представляются райскими уголками обитаемого мира, на которых лазурные воды теплых лагун омывают белый коралловый песок, а возвышающиеся на семидесятифутовую высоту деревья дарят чудесные плоды, утоляющие и голод, и жажду. Спешу разрушить эти заблуждения, ибо нет в этом мире ничего более ужасного, нежели острова тропических архипелагов.
Палящее солнце, сжигающее все живое, отсутствие пресной воды, влажность и более чем экзотический рацион питания делают острова Великого океана совершенно непригодными для жизни.
Болезни, укусы насекомых, морские твари, преследующие человека во время купания, – все это тоже не способствует продолжительной жизни и крепкому здоровью.
Кроме того, ужасающие изменения погоды, когда в течение нескольких часов барометр падает на сорок и более единиц, а безоблачное небо заполняют свинцовые тучи, извергающие на головы несчастных путешественников реки воды, – этого не в состоянии вынести ни один цивилизованный человек.
Наконец, свирепые ветра ураганной силы, дующие тут в разные времена года и губящие порой населения целых островов численностью в средний российский уезд, довершают всеобщую ужасную картину.
Чиновники колониальной администрации служат в заморских владениях европейских держав по два-три года и возвращаются на родину совершенно больными людьми.
Однако я увлекся, поэтому оставляю ужасы Океаниды и возвращаюсь к главному: наша многотрудная экспедиция увенчалась замечательным, как нам тогда казалось, успехом.
Отброшенные свирепым штормом от Гаваев в самом начале экспедиции, мы преодолели более тридцати тысяч морских миль, совершив вояж вдоль Центральных Полинезийских Спорад к островам Туамоту, затем посетили Новую Зеландию, откуда «Диана» двинулась на север – к Тонга и Фиджи. После посещения островов Гилберта мы совсем уже отчаялись обнаружить искомое.
Чудеса, так привлекавшие нас и могущие указать на необходимый нам артефактус, оказались в этих водах чрезвычайной редкостью. Боги полинезийцев были созидателями, путешественниками, воинами, но среди них вовсе не оказалось кудесников (если не считать таковыми ловцов Великой Акулы или тех, кто срубил Пальму-До-Неба). Народы, населявшие множественные острова, разбросанные по всему Великому океану, жили в вызывающей нашу искреннюю зависть наивности и в чудесах попросту не нуждались.
Правда, надо отдать должное, временами туземцы бывали отчаянно жестоки, да и каннибализм даже в наш просвещенный век продолжает процветать в землях маори, а также на Тонга.
Но, тем не менее, жестокость полинезийцев идет не от разума, это – жестокость дикого зверя, бросающегося на жертву. И мерзкий для европейца обычай поедать тела поверженных врагов имеет не натуралистическое, а культовое объяснение – новозеландские маори, к примеру, верят, что таким образом они могут получить силу убитых воинов, их ману.
Кстати, не могу не привести любопытный диалог между миссионерами ордена Иезуитов и вождями двух маорийских племен, свидетелем коего мне довелось стать. Миссионер: «В аду – тьма, грешников жгут на огне». Вожди маори (не понимая):
«Если есть огонь, то там светло, откуда же тьма?» Миссионер (угрожая): «Большинство из вас пойдет в ад». Вожди маори (воинственно высовывая языки): «Нас будет большинство, и мы завоюем рай».
По моему глубокому убеждению, столь своеобразное, дьявольское мышление маори делает их одними из самых опасных туземных народов в числе тех, с которыми довелось столкнуться жителям цивилизованных стран…
На одиннадцатый месяц плавания мы посетили Маршаллов архипелаг, где нашли радушный прием у губернатора этих германских владений – Густава Берга. Шумный, гостеприимный, тучный и чрезвычайно добрый, как большинство тучных людей, он дал нам приют, и две недели мы отдыхали в его тропической резиденции.
Берг, которому мы представились этнографами, и поведал нам о самом таинственном и замечательном месте в Океании, именуемом Нан-матоли. Поблагодарив любезного хозяина, мы поспешили в путь, и вскоре наша «Диана» покинула Маршаллы, держа курс на Каролинские острова.
Нан-матоли оказался мрачным, заброшенным городом неизвестного древнего народа. Он находится на островах Понапеу, открытых в 1828 году нашим соотечественником адмиралом Федором Петровичем Литке и названных им архипелагом Синявина.
