Выругавшись, я стиснул зубы. Скрытые в нише от посторонних глаз, мы стояли в фойе театра. Отсюда хорошо были видны двери зала и те, сквозь которые Ева и Стэлла только что выскользнули в поздний вечер. Мимо нас, опустив пустой поднос, торопливо прошла молоденькая официантка. Алекс дал ей знак подойти.
— Принеси нам бутылку хорошего коньяка и два бокала, — бросил он, как только девица оказалась рядом.
— Вы можете пройти в зал, — неуверенно заговорила официантка, — там…
— Я знаю, что там, — Алекс посмотрел на неё так, что она замерла. – Принеси нам бутылку коньяка и два бокала. И поживее. Мы с другом не любим ждать.
— Да, конечно, — она мельком глянула на меня. Узнала. Я усмехнулся. В этом городе меня узнала бы даже блохастая шавка. – Простите, — смущённо потупилась она. – Я сейчас всё принесу.
Алекс кивнул и, казалось, забыл о ней.
— Они со Стэллой слишком похожи, — как и я, он посмотрел на дверь. – Я тебе это уже говорил. Но Стэллу жизнь многому научила, а твоя…
— Скорей бы уже разобраться со всем этим дерьмом, — в сердцах выговорил я.
— Так что за парень? – Алекс неспешно подошёл к дивану и присел на подлокотник.
Я последовал за ним. Увидел быстро возвращающуюся к нам девицу с подносом.
— Думаю, он мог участвовать при погрузке. Но уверенности в этом у меня нет.
— Как понимаю, уверенности в том, что ты найдёшь его в добром здравии, тоже, — не вопрос – констатация.
Я невесело усмехнулся. Официантка, остановившись у столика, поставила перед нами бокалы. Взяв бутылку, Алекс посмотрел на этикетку и с удовлетворением поставил рядом с бокалами. На низком столике перед нами оказались блюда с изысканными закусками и блюдо с фруктами.
— Я сказал, чтобы ты принесла только коньяк, — когда она выставила последнее, Алекс опять потянулся к бутылке. Открыл и плеснул понемногу в каждый из бокалов. – Разве не так?
— Это, чтобы вечер был приятнее, — она заискивающе улыбнулась – ему, потом мне. Хмыкнув, Аверин кивком показал ей, чтобы она убиралась. Задерживаться девчонка не стала – растворилась тенью.
— Тогда выпьем за здравие твоего парнишки, — дождавшись, когда я возьму свой бокал, проговорил Алекс.
— Н-да, — мрачно отозвался я, приподняв коньяк и, отпив, опять посмотрел на украшенные живыми цветами двери. – Пожалуй, лучше тоста сейчас не придумаешь.
— Займусь этим с самого утра, — уголок губ Алекса дёрнулся, сталь в глазах недобро блеснула.
К этому моменту бутылка была пуста уже наполовину. Дёргать за оставшиеся ниточки следовало с большой осторожностью, и оба мы это понимали. Можно бы было дождаться следующей отправки, дать крысам почувствовать себя свободнее, понаблюдать месяц-другой. В конечном итоге это могло бы сыграть нам на руку, но… Именно в это «но» всё и упиралось.
— Сколько на этот раз? – Алекс откупорил бутылку. Плеснул по глотку в пустые бокалы и мрачно посмотрел на меня.
Я качнул головой.
— Трудно сказать. Я думаю, не больше двадцати. Но это только предположения. С тем же успехом можно тыкать пальцем в небо.
Процедив сквозь зубы несколько крепких словечек, Аверин замолчал. Из широких дверей зала, где проходило основное сегодняшнее действо, выпорхнули три девицы. Разрумянившиеся от танцев и шампанского, они весёлыми беззаботными пташками порхнули мимо нас к уборным. Заплетённые в косу волосы одной из них, были уложены венком и украшены блестящими заколками. Мне вдруг вспомнились репейники, запутавшиеся в волосах Евы. Длинные, тёмные, они доходили ей едва ли не до пяток. Изменилась… Да, за эти полгода она обрела уверенность, которой в ней поначалу не было. Даже не так. Уверенность, которая поначалу была заметна только в её наполненном вызовом взгляде.
Проводив девушек взглядом, я посмотрел в сторону входных дверей театра. Прошло не меньше часа с момента, как мы с Алексом откупорили коньяк, а сёстры так и не появились.
— Тебе не кажется, что их нет слишком долго? – внутреннее напряжение не отпускало меня весь вечер, теперь же оно стало сильнее.
Оставленные снаружи парни из службы безопасности знали своё дело отлично, однако чутьё всё равно подсказывало, что нужно быть настороже. Тем более теперь. Моя девочка решила одарить меня ребёнком… Чёрт подери! До конца осознать это у меня пока что не было времени. В башке роились совершенно другие мысли. Одно было ясно – нужно заканчивать со всем творящемся в Грате дерьмом как можно скорее.
— Им давно стоило поговорить, — Алекс поднялся. Я последовал его примеру. Перебрасываясь не относящимися к делам фразами, мы направились к залу, но так и не вошли в него. Встретив давнего знакомого, обменялись с ним рукопожатием.
— Смотрю, ты снова в строю, — он внимательно посмотрел на меня
— Можно и так сказать.
— Я рад, — относящийся к тем, кто придерживался собственных убеждений, он всегда вёл честную игру и не принимал участия в делах отца. За это я уважал его. – Этому городу не хватает хороших парней. Твой брат хорошо почистил его, но грязи ещё много. Прижал он далеко не всех.
— Этому городу много чего не хватает, — невесело хмыкнул я.
Уловив движение позади, я обернулся. К нам, кутаясь в тёмную шаль, шла Стэлла. Плечи её были расправлены, спина выпрямлена. Только пальцы, сжимающиеся на ткани шали, выдавали скрываемое внутри напряжение.
— Где Ева? – спросил я, стоило ей подойти.
— Не знаю, — она выпустила шаль. Была она бледнее, чем когда мы с Алексом оставили их с сестрой вдвоём, глаза из-за этого казались темнее.
— Как это не знаешь? – уже резче. – Вы ушли вместе.
— Я не знаю, где моя сестра, — Стэлла немного повысила голос. Перевела взгляд с меня на Алекса. Теперь напряжение её стало сильнее, во взгляде мелькнули вопрос и растерянность.
— То есть всё это время она была не с тобой?
— Нет.
— Блядь… — достав телефон, я набрал номер старшего службы безопасности. Если Ева была не с сестрой, то какого лешего она не вернулась на бал? Разве что я не заметил, как она вошла. Какого дьявола мне не доложили о том, что она в театре?
Гудок сменялся гудком, но ответа не было. Не дождался я его и когда набрал снова.
— Что случилось? – обеспокоенно спросила Стэлла. Обхватила запястье, потёрла его и, как будто опомнившись, спрятала руку под шалью. – Руслан…
Я набрал ещё одному из своих людей, оставленных на улице. Те же проклятые гудки.
— Дмитрий, — на очередной вызов ответ был моментальным, — подойди ко мне.
Не прошло и минуты, как старший над находящимися в зале появился рядом. Одетый в классический костюм, он мало чем выделялся из своры приглашённых гостей.
— Дамир не отвечает. Что за чертовщина?
