— Вперед, я сказал, — повторил он.
Я пожал плечами и пошел к выходу. Гард, по-прежнему держа пистолет в вытянутой руке, отошел в сторону, пропуская меня к двери. Олег двигался в нескольких шагах позади.
«Сейчас они меня убьют, — подумал я тоскливо. — Выведут во двор и шлепнут где-нибудь у сортира…»
— Открой дверь, — приказал Олег. — И не вздумай бежать — Сергей стреляет быстрее, чем говорит.
Я вышел под дождь. До земли было метра два — двенадцать ступенек, я запомнил это, когда поднимался в дом.
— Спускайся, — донеслось сзади. — Медленно.
Ступеньки были скользкими. Я взялся одной рукой за перила, соображая, успею ли я перенести в прыжке свое тело в темноту до того, как Сергей спустит курок. Рисковать почему-то не хотелось.
Я шагнул с последней ступеньки и оказался на мокрой земле. Наверху приоткрылось окно — возможно, Валентинов отворил его, чтобы посмотреть, как меня будут выводить в расход.
Что-то ударило меня в спину. Я машинально упал лицом вперед, успев в последнюю секунду поставить в упор руки. Чавкнула брызнувшая мне в лицо жидкая грязь, и я увидел рядом с собою свою сумку.
— Расслабься, — весело крикнул сверху Олег. — Мы просто немножко пошутили.
Я скрипнул зубами и встал. Поднял сумку, расстегнул — в ней лежало никелированное больничное судно. Я с отвращением отбросил его в сторону.
— Не з-забудь пушку, б-б-баклан!
«Вальтер», тускло сверкнув в падавшей из двери полоске света, шмякнулся к моим ногам. Я поднял его, выщелкнул обойму — патронов, естественно, не было.
— Я не потерплю в своем доме жуликов, — пророкотал сверху густой голос Валентинова. — Ваша подделка останется у меня в качестве компенсации за потраченное время. Надеюсь, вы хорошо усвоите этот маленький урок, юноша…
Я сплюнул и пошел к воротам. Ботинки разъезжались по жидкой грязи, ноги дрожали. Около ворот я остановился, чтобы немного успокоиться. Джинсы и куртка были в мокрой земле. Я отломил у какого-то куста ветку с густыми листьями и вытер наиболее грязные пятна.
— Дерьмо, — сказал я с чувством и пошел к машине.
Таксист был начеку. Он так и не подумал разворачиваться, и, как только я вышел за ворота, ослепил меня фарами. Я прикрыл глаза рукой.
— Все путем? — спросил он, когда я упал на сиденье. — Что-то ты уж больно грязный.
. — А у них там не убирают, — объяснил я. — Поехали, все нормально. Тяжелые еловые лапы хлопали по крыше машины, желтоватый свет фар выхватывал из темноты какие-то прогалины, поваленные деревья, заросли папоротников, все остальное тонуло в густом мраке и казалось враждебным и грозным. Медленный ленивый дождь стучал по стеклам, лениво двигались «дворники», бурчал что-то под нос шофер, в машине было тепло и уютно. Вот только Чаши у меня больше не было, и я не понимал, что я должен чувствовать теперь — злость из-за того, что я так бездарно упустил бесценный артефакт, или злорадство — ведь отныне мишенью для Хромца станет Валентинов. Я еще не успел решить для себя этот вопрос, когда впереди неожиданно вспыхнул свет фар, и таксист резко ударил по тормозам.
— Ну все, бля, — сказал он, засовывая руку под сиденье. — Щас кому-то башку оторву…
Перед нами, почти перегородив бетонку, стояла черная «Ауди» с тонированными стеклами.
НЕФРИТОВЫЙ ЗМЕЙ (ПРОДОЛЖЕНИЕ)
Ближнее Подмосковье, 1990-е
Почему я не взял с собой запасную обойму?
Это была единственная мысль, которая крутилась у меня в голове, когда я вылезал из машины. Таксист, угрожающе сопя, надвигался на «Ауди» с ломиком в руке, явно собираясь врезать по лобовому стеклу. Я почти не сомневался, что сделать это ему не позволят — выстрелят, и хорошо, если по ногам.
— Стой, — крикнул я, — подожди! Это по мою душу…
Таксист не остановился. Я догнал его и обхватил за плечи в тот момент, когда он уже занес руку.
— Уйди, — рыкнул он, стряхивая меня, как медведь — вцепившегося в него пса.
В это время стекло «Ауди» опустилось и не лишенный приятности женский голос сказал:
— Мужчина, а вы не подскажете, как проехать к деревне Баранове? Я, кажется, заблудилась…
— Чего? — опешил таксист. — Какое, на хрен, Бараново? Ты че здесь творишь, овца? Ты мне щас чуть в лобешник не въехала!
— Ой, извините, мужчина, — теперь в голосе слышалось искреннее раскаяние, — тут так темно! Я вообще вас не видела, пока вы на меня не выехали…
Шофер в сердцах сплюнул и опустил ломик. Я подошел к «Ауди» и заглянул внутрь.
— Милая барышня, вообще-то это не дорога на Бараново. Но если вы не будете возражать, я с удовольствием покажу вам правильный путь. Вот только пропустите, пожалуйста, машину моего друга.
— Вы так любезны, — проворковала хозяйка «Ауди». — Настоящий джентльмен!
Я вернулся к таксисту и, порывшись в карманах, вручил ему условленную сумму, накинув сотню сверху.
— Все, — сказал я, — дальше без меня. Надеюсь, доберешься без приключений.
— Ну, а ты, я смотрю, одно приключение на свою задницу уже нашел, — криво усмехнулся таксист. — Гляди, завезет тебя эта курица в такое Бараново, потом не выберешься.
— Мои проблемы, — я забрал из машины сумку и пошел к «Ауди». Когда габаритные огни «Волги» растаяли в окутавшем лес дождливом сумраке, я открыл дверцу и забрался в салон. Здесь все еще пахло новенькой кожей.
— Ну, привет, Вика, — сказал я. — Что, поедем Бараново искать?
— Привет, дорогой, — откликнулась девушка. — А ты ничуть не изменился. Все бомжуешь?
Я критически оглядел себя. Самым чистым предметом в моем туалете была металлическая пряжка ремня.
— Есть немножко. А ты, гляжу, продолжаешь тестировать свою ласточку? Ударим, так сказать, автопробегом по бездорожью и разгильдяйству!
— Веришь, Ким, — вздохнула Вика, — знала бы, что тебя в такую глушь занесет, лучше бы вертолет взяла…
Она перегнулась через меня, коснувшись моего лица своими роскошными черными волосами, и достала из бардачка упаковку влажных салфеток. Аккуратно, нежными касаниями, вытерла мне лицо.
— Тронут, — сказал я. — Спасибо. А теперь, Вика, скажи мне честно — что ты здесь делаешь?
— Идиотские вопросы предполагают идиотские ответы, — фыркнула она. — Я ждала тебя. Я тебя дождалась. В настоящий момент я пытаюсь придать тебе более или менее пристойный вид. Еще вопросы?
— Только не говори, что это любовь с первого взгляда, — попросил я. Она мило улыбнулась.
— Не скажу. Ким, не обижайся, но ты не в моем вкусе. И потом, твоя манера носить эти ужасные грязные тряпки…
