— Того, что мы уже дернули, хватит лет на двадцать вперед, — хмыкнул я.
— Ну ладно, — смирился друг. — Тогда поехали знакомиться!
— С ума сошел? Мы же пьяные!
— Мы не пьяные, мы — веселые! — заявил Вовчик и поднялся на ноги. Я встал за ним следом и мы в молчании проследовали на выход.
— Ты что делаешь? — спросил Вовчик, когда я достал телефон, чтобы вызвать такси.
— Вызываю машину, — ответил я очевидное.
— Вот еще! Я тебя докину!
— А если нас остановят?
— И что?
— Мне-то ничего. А вот тебя лишат прав.
— Единственное, чего меня лишали за всю жизнь — так это девственности, — хохотнул пренебрежительно Вовчик. — Садись давай, — кивнул он на байк.
— Я жить хочу, — предупредил я. — У меня сын!
— Домчу в лучшем виде! — пообещал Вовчик.
И, надо сказать, обещание свое он выполнил. К моменту, когда мы остановились у дома Беляшкиной, я значительно протрезвел. В основном от адреналина, которого хапнул, пока Вовчик мчался по дороге, как бешеный.
— Больше я с тобой не поеду, — выдохнул я, слезая с «Харлея».
— Все так говорят, — хмыкнул Вова. — И все садятся снова.
Тут уж не поспоришь. Я ведь ездил с ним раньше и прекрасно знал, что меня ждет! И все равно поехал опять. Наверно, потому что знал — Вовчику можно доверять.
— Ладно, пошли, — скомандовал я, направляясь к подъезду.
Дверь Беляшкиной в ответ на звонок распахнулась так быстро, будто тут только нас и ждали. Ввалившись внутрь, я уж было хотел представить друга, как положено, но тот меня опередил.
— Ну чо, как сама? — вопросил он у смутно знакомой девицы, застывшей рядом с Оксаной и смотревшей на нас во все глаза.
Не дождавшись ответа, Вовчик повернулся ко мне и потребовал:
— Ну ты представь, что ли.
— Кто бы меня представил, — буркнул я.
— Это моя подруга, Наташа, — нашлась быстро Беляшкина.
— Мой друг Вова, — пояснил, в свою очередь, я.
Вовчик, тем временем, внимательно оглядел Наташу и в итоге постановил:
— Худющая ты больно. Приглашу тебя в Макдональдс, так и быть.
От грандиозности заявления в комнате повисла пауза. Первой опять же очнулась Беляшкина.
— У нас пирожки есть, — сказала она.
— Пирожки — это хорошо, — кивнул Вовчик. — А где малой? Показывайте!
Оксана посмотрела на меня с сомнением, но я кивнул. С детьми у Вовчика опыта было вообще куда больше моего.
— Вылитый ты, Димон! — восхитился Вовчик, когда Оксана вынесла сына из спальни. Протянув руки, друг с поразительной для его габаритов нежностью взял Рому на руки и добрых пять минут с ним сюсюкал, будто это не он совсем недавно гнал по городу со скоростью и суровостью челябинского метеорита.
— Ладно, укладывай обратно, — наконец разрешил Вова, возвращая моего сына Оксане. — А мы пойдем уже, не будем вам надоедать.
— А как же пирожки? — поинтересовалась с надеждой Беляшкина.
— Пирожки мы возьмем с собой, — успокаивающе кивнул Вовчик.
И таки взял. И не только пирожки.
Приняв из рук Беляшкиной сверток с выпечкой, Вовчик обхватил Наташу (с которой глаз не спускал) за запястье и со словами «ну мы пошли» решительно вывел из квартиры.
Беляшкина уставилась на меня с выражением паники на лице:
— Что это было?! Может, ее спасать надо?!
— Не надо, — хмыкнул я. — Она в надежных руках.
— И часто он так с женщинами? — с подозрением поинтересовалась Оксана.
— Не знаю, я не подглядывал, — хмыкнул я. — А ты любишь такой вид развлечений?
Беляшкина мигом покраснела. Как же легко ее смутить!
— Накормишь? — спросил я с надеждой. — У меня не было времени поужинать.
Она кивнула, а я, следуя за ней на кухню, предупредил:
— Только никаких пирожков, умоляю.
— Добро пожаловать в партию против пирожков, — усмехнулась Беляшкина. — Только бабуля расстроится, что их никто не ест.
— Мы найдем применение ее талантам, — пообещал я, устраиваясь на стуле.
Удивительно, но я начинал чувствовать себя здесь, как дома. И это было странно.
Странно, но одновременно волнующе.
Глава 25. Оксана
Ночью, пока шеф спал (на этот раз я разложила для него диван), я задавалась мыслями, которые сейчас крутились вокруг моей полноты с новой силой. Не то чтобы я надеялась на переход наших отношений с Терлецким в другую плоскость, но… представляла, как он меня целует, как начинает раздевать…
А дальше зажмуривалась от стыда, который испытывала даже в своих фантазиях. Наверно, если бы у нас с шефом дошло до интима (конечно, когда мне будет можно снова заниматься сексом), я бы сбежала на северный полюс. К пингвинам, среди которых чувствовала бы себя как своя.
Поэтому совершенно правильным решением было возвращение прямо завтра в фитнес-зал. Правда, слишком свежи еще были воспоминания о моем прошлом посещении этого заведения, но ничего! Просто не буду переусердствовать, вот и все.
Повернувшись набок, я не смогла сдержать улыбку, которая появилась при виде того, как шеф спит в метре от меня. Довольно приятная картина, надо сказать, успокаивающая даже. И я бы успокоилась и легла уже спать, если бы не волнение за «украденную» прямо из моих рук Наташку. Подумать только! Ведь ей никогда не везло с парнями, и тут целый Вовчик!
Нырнув под одеяло, я набрала номер подруги в тысячный раз, но, получив только гудки, на которые ответа не было, вынырнула обратно и вздохнула.
Она в надежных руках. Так сказал Терлецкий. Что же, попробую поверить.
На завтрак шеф ограничился бутылкой минеральной воды и таблеткой аспирина. От овсяной каши отказался, хотя бабушка пыталась его накормить, уверяя, что тогда похмелье отступит сразу.
