Я тут же поставила коробку с ним куда подальше.
— Затем, что вы меня… смущаете! Вот я и беру всякие вещи, которые мне совершенно не нужны!
Залившись краской, словно маков цвет, я отошла к бабушке, которая изучала ассортимент детского питания. Покосилась на шефа, который в этот момент был занят тем, что рассматривал очередную вероятную покупку — на этот раз прорезыватель для зубов.
— Так! Все! Давайте уже поедем домой! — попросила я и посмотрела на Терлецкого жалостливо. И в этот момент у меня зазвонил телефон. На экране был незнакомый номер, увидев который Дмитрий Юрьевич вручил Рому бабушке и, показав ей, чтобы она отошла, отдал указание:
— Ответь!
Глава 20. Дмитрий
Номер был мне прекрасно знаком.
Вот только для чего его обладательница могла звонить? Не взыграла же в ней совесть, чтобы покаяться и вернуть коляску?
— Алло, — ответила Беляшкина.
Я постучал себе пальцем по уху, давая Оксане знать, что хочу слышать разговор. Она поняла меня быстро — включила громкую связь и убавила звук так, чтобы расслышать разговор могли только мы с ней.
— Оксана Беляшкина? — донеслось до нас из динамика приглушенным низким голосом.
Я сжал губы, чтобы не выдать свое присутствие неосторожным звуком вроде смешка или хмыканья. Тон Аллы напоминал мне худшие шпионские боевики.
— Да, это я, — ответила Беляшкина настороженно.
— Вы одна?
Я кивнул Оксане, чтобы она подтвердила, уже понимая, к чему это все ведет.
— Да.
— Если не одна, вам же хуже. У меня ваш ребенок…
Мы с Беляшкиной переглянулись. Взгляд Оксаны давал понять все, что она думает об умственных способностях моей бывшей невесты. И я, в общем-то, был с ней согласен. Только вот Алла нужна была мне не для того, чтобы блистать умом, а скорее всеми остальными частями тела. Ну и, конечно, трахать ее при первой на то потребности.
Б*я, но даже для меня стало откровением, что она дура настолько! Ну как можно за несколько часов не понять и не проверить, в коляске ли вообще ребенок???
— Чего вы хотите? — спросила Оксана дрогнувшим голосом.
Я взглянул на нее восхищенно. Ай да Беляшкина, ай да актриса!
— Вы должны выполнить все мои условия, — прошипела в ответ Алла. — Тогда я верну вам ребенка. А если не согласитесь…
— Нет! Не трогайте моего ребенка! — выдала Беляшкина таким истерическим тоном, что я аж дрогнул. И прижал палец к губам — потише, мол, непризнанная Раневская.
— Что я должна делать? — всхлипнула Оксана следом, уже не так громко.
— Приезжайте к скверу у старого завода и ждите у фонтана. Я верну вам ребенка, и вы с ним уедете отсюда подальше в течение полусуток. Я дам вам хорошую сумму денег на первое время.
Я чуть себя рукой по лбу не стукнул. Звонить и угрожать, чтобы в конце предложить денег! И хоть бы номер сменила, что ли, для таких разговоров!
Беляшкина посмотрела на меня вопросительно. Я кивнул. Пора было разобраться уже с этой похитительницей колясок.
— Я приеду, — пообещала Оксана. — Только не трогайте моего ребенка!
Алла отключилась.
Я постоял бы еще, конечно, на одном месте, офигевая от тупости своей бывшей, но надо было действовать. Хотя Беляшкина, в свою очередь, все же не удержалась от комментария:
— У вас дурной вкус, Дмитрий Юрьевич.
Я приподнял брови.
— Категорически не согласен, — ответил я, многозначительно оглядывая саму Беляшкину с головы до ног.
Она снова вспыхнула, как то было перед звонком Аллы. Я поймал себя на том, что мне чертовски нравилось ее смущать. И надо же было этой ненормальной прервать нас в такой момент!
— Ладно, поехали разбираться с этим делом, — постановил я, мысленно накидав себе план действий.
— Что мы будем делать? — тут же оживилась Беляшкина.
— Расскажу, как только отвезем Рому и бабулю домой, — ответил я, быстро кидая взгляд на часы. Времени должно было хватить, но в крайнем случае худшее, что случится — это то, что Алла расправится с беззащитной коляской. Поразительно все же! Я провел с ней столько времени, но даже не подозревал, что она на подобное способна!
Притормозив у дома Оксаны, я вышел из машины и лично препроводил бабулю с Ромой домой, наказав запереться на все замки и никому не открывать. Алла, конечно, воображала, что ребенок у нее, но лишняя предосторожность не помешает. Вдруг у нее хватило мозгов нанять кого-то следить за домом? Впрочем, с ее талантами палиться как слон в посудой лавке, это было весьма маловероятно.
Вернувшись к машине, где меня ждала Беляшкина, я сел за руль и направился к заводу. Уже стемнело — удивительно, но на этот раз у Аллы хватило ума делать подобные дела не среди бела дня. Не то, что спереть коляску посреди людной улицы.
Помолчав некоторое время, Оксана наконец повернулась ко мне и нетерпеливо спросила:
— Ну так что?
— Смотрю, эта шпионская история тебя крайне будоражит, — хмыкнул я.
— Эта ваша Алла хотела украсть моего ребенка! — мигом вскипела Беляшкина.
— Нашего, — в который раз напомнил я. — И раз уж между нами случился секс, ребенок и все такое прочее, давай перейдем на «ты».
— Так что мы будем делать? — повторила вопрос Беляшкина.
Мне отчего-то очень нравилось это «мы». Будто между мной и ею протянулась какая-то ниточка, помимо общего сына, которая нас связывала.
— Ты подойдешь к Алле и возьмешь у нее деньги, заверив, что скоро уедешь. Когда она передаст тебе бабки и коляску, в дело вступлю я.
— Не нужны мне ее бабки! — возмутилась Беляшкина.
— Не волнуйся, я о них позабочусь, — хмыкнул я. — Отдадим на благотворительность, от этого куда больше пользы, чем если Алла купит себе на них новые туфли.
Прямиком к скверу я подъезжать, конечно, не стал. Остановился в двух кварталах от него и дальше мы пошли пешком. Войдя в сквер, тихо направились к фонтану по одной из теневых дорожек.
Когда мы оказались рядом с искомым местом, я увлек Беляшкину в кусты и сказал:
— Иди дальше по тропинке одна. Я буду передвигаться вдоль кустов, чтобы меня не было видно.
Беляшкина кивнула. Потом вдруг спросила:
— А если у нее оружие?
— Тогда она первая от него и пострадает, стрельнув себе в ногу или лоб, — фыркнул я.
