Босс на работе почти со мной не говорил. Мы общались исключительно в деловом ключе, как будто между нами не было отношений. Но чего я ждала? Это еще был и не самый худший вариант, ведь Богуцкий мог вообще передумать на мне жениться и сообщить мне об этом в любой момент.
— Кать! Ты спишь, что ли? Мороженое мимо рта проносишь.
Я вышла из задумчивости и посмотрела на Вику. Мы сидели перед телевизором, в который я пялилась невидящим взглядом. Ели пломбир из большого ведерка и предавались унынию. Вернее, предавалась ему я, Вика с интересом смотрела за тем, как в очередной низкосортной передаче искали жениха невесте или невесту какому-то холостяку.
— Не могу больше есть, — пожаловалась я. — Пойду воды попью на кухню.
Я ушла, а Вика так и осталась на своем посту. Мне нужно было возвращаться домой и не мешать пополнению в семье Вики и Васи, над которым они так усердно работали, но если раньше я не хотела быть дома, потому что боялась шефова нашествия, то сейчас все было иначе. Мне было очень грустно представлять себя в одиночестве. Так грустно, что от этого слезы на глаза наворачивались. Гормоны, будь они неладны!
— Катяяяяя! — донесся до меня крик, от которого кровь застыла в жилах. Кричала Вика. Мышь там на нее напала, что ли? — Катяяяя! Скорее беги сюдаааа!
Судя по воплям — целый мышиный полк. Я вбежала в комнату подруги, которая тыкала пальцем в экран телевизора с таким видом, как будто на нем показывали ее любимого Лепса в постели с Лазаревым и Биланом вместе взятыми. Я перевела глаза в указанном направлении и тоже вскрикнула. На экране была Миранда Крякина собственной персоной.
— Эта же та самая сучка? — ужаснулась Вика, делая звук громче.
— Да!
Крякина заливалась соловьем о том, что ею попользовался один очень богатый человек, который теперь не хотел на ней жениться. Почему мы упустили из вида возможность увидеть эту мымру в передаче «Говорите — слушаем!»? И каково сейчас было Богуцкому? А может, он вообще не видел этого позора?
— Она имя его называла? — не веря в происходящее, спросила я шепотом.
— Еще как! Я бы вообще не поняла, что это за чувырла, если бы не услышала про Богуцкого.
— Мамочки…
Ответ на вопрос, в курсе ли босс, пришел через пару минут, когда на экране телефона появилось его имя.
— Алло, — ответила я, давая знак Вике, чтобы сделала телевизор потише.
— Видела?
Не завидовала я Крякиной! По тону, каким шеф задал свой вопрос, я поняла, что без кровопролития не обойдется.
— Видела…
— Я звоню кое-что уточнить.
— Я слушаю.
— Мой адвокат уже готовит иск к этой птичьей стае. Будешь свидетельствовать на суде? Или тебя лучше не трогать?
— Буду! Конечно, буду! — с жаром отозвалась я.
— Хорошо, спасибо.
Он положил трубку, а мне захотелось прямо сейчас обнять его и успокоить хоть каким-нибудь ласковым словом.
— Эх… хороший ведь мужик босс твой. Я бы за него замуж вышла.
— И я бы уже вышла, — кивнула я и всхлипнула.
— Что он там хочет?
— Иск против Крякиных подать хочет.
— О! Это дело. Я бы тоже на его месте это сделала.
Я села на диван и посмотрела на экран еще раз. Если судебный иск не примут, Крякина все равно у меня отхватит по первое число. Уж волосенки-то я ей повыдираю. И пусть уже подают иск на меня! Но так просто Миранда не отделается!
Суд был назначен через две недели после того, как адвокат Богуцкого подал иск на Крякиных. Судя по тому, что рассказывал мне шеф, это семейство сначала заявило, что участвовать в этом цирке не будет, а потом засобиралось на слушание с большой охотой.
— Это тетя Варя мне рассказала. Крякин чуть от ожидания не лопается.
— Почему? У него есть какие-то доказательства?
— Я не знаю и мне плевать. Правда на моей стороне.
На это я могла только кивать, не зная, что сказать еще. Все наше общение с боссом сводилось к тому, что мы говорили о готовящемся слушании, иногда Богуцкий справлялся у меня о моем здоровье и самочувствии детей. А я по нему так скучала… скучала и упорно ему в этом не признавалась, мысленно подгоняя день родов.
— Я вижу, у тебя живот стал расти, — с улыбкой, которая тут же скрылась за привычной мрачностью, сказал босс и отвернулся.
— Правда? Я думала, мне показалось.
— Не показалось.
Он больше ничего не сказал, и я пошла на свое рабочее место. Без Снежкова, укатившего в свадебное путешествие, было совсем одиноко. Да и теперь ему точно уж будет не до меня. Вздохнув, я села и принялась за работу.
Время до судебного заседания пролетело быстро. Мы приехали первыми и успели занять место в коридоре, где вместе с нами дожидались судебных разбирательств другие граждане. Богуцкий разговаривал с адвокатом, тетя Варя подсела ко мне.
— Данечка так переживает! Давно его таким не видела. С лица вон спал, похудел как. А я так виновата перед ним!
Тетя Варя посмотрела на меня заискивающе.
— Вы не виноваты. Хотели же как лучше, — возразила я, хотя конечно, если бы не прыть тетушки, Крякины бы нам жизнь не испортили.
— Хотела. А сейчас смотрю на вас… ну такая вы пара красивая!
Я кивнула, не зная, что на это ответить. Не представляла, пара мы еще с шефом или уже нет и о его предложении можно забыть. Но вскоре занимать меня это перестало, потому что в коридор вплыла Крякина, за которой семенил ее пузатик-отец. Я нахмурилась, когда посмотрела на живот Миранды. Тоже двойню ждет? Он уже был весьма заметен, хотя на Крякиной была свободная блуза.
Зыркнув на Даниила, а потом на меня, Миранда прошла по коридору дальше, скрываясь от нашего взгляда. Челюсти Богуцкого крепко сжались. Не прибил бы Крякину раньше времени, тогда нам потом прямиком в уголовный суд переезжать придется.
Когда Богуцкого и Крякину наконец вызвали в зал суда, я уже порывалась сама пойти и разузнать, сколько можно задерживать заседание. Но они скрылись за дверями кабинета, и вот тут-то меня начало так трясти, что стул подо мной заходил ходуном. Прислушиваться к происходящему в зале суда, смысла не было. В коридоре гомонили так, что я с трудом разбирала слова тети Вари, которая от волнения затараторила пуще прежнего.
— Эй, вы сюда тож? — обратился ко мне незнакомый мужчина.
— Сюда, да, — кивнула я, и он сел на место Богуцкого.
— Лан. Тогда я с вами типа в очереди.
Мы с тетей Варей переглянулись, но говорить ничего не стали. Через десять минут дверь кабинета открылась и меня пригласили внутрь.
Мамочки!
Сердце заколотилось так, что перед глазами потемнело. Я протянула паспорт судье, встала за небольшую трибуну. Богуцкий ободряюще кивнул мне, Крякина склонилась к отцу, не обращая на меня внимания.
