Я вздохнула. Много раз представляла себе, что будет, если отцом ребенка окажется не Богуцкий. Он вздохнет от облегчения и пропадет из моей жизни? Винить в этом я его не стану, но и вешать на шефа чужое дитя не хочу.
— Давай сделаем, — кивнул босс. — Но я уверен, что ребенок мой. Я это чувствую.
Он подошел ко мне и положил руку на плоский живот. Хорошо бы, чтобы я вынашивала малыша от Даниила, но пока не смогу убедиться в этом, ни на что надеяться не буду.
— Хорошо, я завтра иду к врачу, спрошу у нее, где можно сделать этот тест. Заодно мне проведут первое узи.
Богуцкий повернул меня к себе и обхватил за плечи. На мои глаза навернулись слезы. Если он исчезнет из моей жизни, я просто сойду с ума!
— Я поеду с тобой, — безапелляционно заявил он, запечатав мой рот поцелуем, как будто думал, что я начну отбрыкиваться. И я забыла обо всем… даже о своих страхах и тревогах. Когда Даниил Богуцкий целовал меня, весь мир переставал существовать.
— Слышите этот стук? Это сердце, — произнес врач узи, и я прыснула со смеху от вида шефа, который прислушивался к шуму, идущему от аппарата ультразвуковой диагностики.
— Это мальчик или девочка? — потребовал он ответа.
— Пока не понятно, срок очень небольшой. Но понятно другое.
— Что именно? Что-то с ребенком? — всполошился Богуцкий.
— Да. Он не один.
Врач переглянулась со мной и подмигнула, я же застыла от удивления. У нас будут… близнецы? Или вообще тройня?!
— Как это — не один? Кто там с ним? — Шеф аж к экрану подскочил и стал разглядывать пятнышки, которые были нашими с ним (или не с ним) детьми.
— Очевидно, что второй ребенок, — пояснила врач.
— Откуда второй?
— Оттуда же. откуда и первый. И присядьте, папаша, сейчас все измерим и проверим.
Из кабинета узи мы вышли через десять минут. Босс нес в руках диск, на который нам записали съемку (ее можно было посмотреть позже дома столько раз, сколько захотим) и выглядел при этом так, будто его только что сильно ударили. Причем по голове.
— Куда теперь? — поинтересовался он, когда мы свернули в коридор.
— Теперь к моему врачу.
— Я там тоже буду нужен?
— Не знаю. Ты хочешь с ней поговорить?
— Хочу, — кивнул он. — Чтобы убедиться, что с детьми все в порядке.
Мы дошли до кабинета Светланы Ивановны, и я указала шефу на скамейку.
— Тогда садись, я спрошу, когда тебе будет можно зайти.
Босс повиновался, так и вертя в руках диск, а я отправилась на осмотр к врачу. Я понимала и разделяла чувства Богуцкого, который был растерян. Смириться с мыслью, что у меня под сердцем жили сразу двое детей, было непросто…
— А, Самойлова. Заходи. Тебя жду, у тебя вроде узи сегодня было. А сама давай на кушетку ложись, проверим, как там наш плод.
— Два плода, — поправила я Светлану Ивановну, передавая ей лист с результатами узи и укладываясь на кушетку.
— Вот как? Занятно. Давно у меня многоплодной беременности не было. Месяца два как.
Она быстро прочитала все, что написал врач узи, после чего стала осматривать меня. Когда кивнула, оставшись удовлетворенной осмотром, снова вернулась за стол и начала заполнять обменную карточку беременной.
— Светлана Ивановна, — обратилась я к ней, садясь напротив. — А можно я позову сюда… предполагаемого отца моих детей?
Она отвлеклась от писанины, посмотрела на меня поверх очков.
— Зови, если есть за чем.
— Есть за чем.
Вернувшись в коридор, я позвала Богуцкого в кабинет.
— Идем, поговорим по поводу теста.
— Ты уверена?
Я посмотрела на шефа с удивлением. Разве мы это не обсудили и не решили все точно? Или есть причина сомневаться?
— Почему я должна быть не уверена?
Богуцкий опять повел плечами, поднялся со скамейки.
— Ты права. Идем.
Появление будущего вероятного папы Светлана Ивановна встретила с едва заметной улыбкой, появившейся на ее лице. Еще бы… история моего зачатия была не такой уж и распространенной и наверно стала достоянием консультационной общественности в лице всех гинекологов.
— Я вас слушаю, — поправив очки на переносице, обратилась к Богуцкому Светлана Ивановна. — Есть какие-то вопросы по беременности Самойловой?
Я скукожилась на стуле.
— Мы с Катей хотели бы сделать тест на днк по крови. Это возможно?
Босс, в отличие от меня, взялся за решение нашей проблемы деловой хваткой. Вот что значит генеральный директор!
— Это невозможно.
Я округлила глаза.
— Почему? — нахмурился Богуцкий.
— Потому что Самойлова ждет двойню. Делать тест при таких обстоятельствах нерационально.
Шеф хмыкнул и прищурился. А потом спросил о том, что у самой меня вызывало сомнения:
— Катя может быть беременна… не от одного отца?
Светлана Ивановна сложила руки на груди. Было похоже, что подобного вопроса она не ждала.
— Теоретически да. Но вероятность очень и очень маленькая.
— А тот способ, от которого она забеременела, может дать вероятность двойни? Чтоооо? Он намекает, будто я ему соврала? После всего, что у нас с ним было?
— Папаша, вот что я вам скажу… судя по вашей настойчивости, сперма у вас точно такая же. Скажите спасибо, что Самойлова только двумя беременна, а не пятью!
Я нервно хихикнула, босс поумерил пыл и прекратил допрос. У меня же все возмущение как рукой сняло. Если он был уверен в том, что я беременна от него, то и мне грешно было не поверить в то же самое. А тест днк… сделаем его, когда малыши родятся, тогда все удастся выяснить наверняка. Пока же стоит успокоиться и просто доносить детей до положенного срока родов.
Как же жаль, что покоя в моей жизни в ближайшее время предусмотрено не было. Но я пока об этом не знала.
Часть тридцатая. Даниил
Никогда раньше не думал, что можно испытывать по отношению к женщине чувство подобной близости. Не только физической, но и эмоциональной. Такой, что когда ее нет рядом, ощущаешь себя одиноким даже среди кучи людей. Такой, что скучаешь в командировке настолько дико, что хоть волком вой. Такой, что даже ее голос в телефонной трубке значит куда больше, чем любая из вертящихся рядом доступных женщин.
В общем и целом, если говорить без излишней патетики, я, определенно, влюбился.
И стало даже не так уж и важно, чьих детей Катя носит у себя под сердцем. Хотя хотелось, конечно, думать, что моих. И я солгал бы, если бы сказал, что не хочу этого знать наверняка. Не потому, что отказался бы от нее, если б оказалось, что это шаловливые головастики условного Снежкова нырнули ей в купальник, а просто потому, что предпочел бы знать правду. Какой бы она ни была.
