Вот оно!
— И она попросила у тебя ключи на правах моей невесты.
Я не спрашивал — утверждал. Все уже было ясно. Но, как оказалось, ошибся.
— Нет, что ты? — удивилась тетя. — Да я бы и не дала. Если у вас все действительно хорошо, ты бы и сам ей их дал, правда же?
— Тетя, ключи у тебя? — резко спросил я, хотя уже знал ответ и так.
— Конечно! Всегда с собой ношу, — ответила тетя. — А что такое?
— Дай мне ключи, — сказал я вместо ответа.
Тетя начала копаться в сумке, и я наблюдал, как ее лицо приобретает сначала выражение непонимания, потом — испуга, а затем — растерянности.
— Странно, ключей нет. Данечка, неужто я их потеряла?
— Тетя, ты оставляла вчера свою сумку наедине с Крякиной?
— Ну да, я пошла в туалет и… ой!
Тетя схватилась за голову, наконец поняв, что к чему, и я коротко кивнул, подтверждая ее мысли.
— Крякина стащила ключи, тетя. Чтобы лечь ко мне в постель.
— Но зачем? — ужаснулась тетушка.
— Чтобы выйти замуж, наверное, — пожал плечами я. — Потому что я никогда с ней не встречался. И не собирался на ней жениться. Я же ясно дал это понять в первую же встречу!
— Ох, — пробормотала тетя Варя. — Вот ведь кошелка крашеная! — возмутилась она и вдруг испуганно вопросила:
— А как же эта девочка, Катя?
— А что с ней? — нахмурился я, сразу почувствовав неладное.
— Я ей сказала, что ты женишься на Миранде, — призналась тетя покаянно. — Ой-ой-ой, — запричитала она снова. — Что ж я натворила-то, дура старая? Я все исправлю, Данечка! — заявила тетя, вскакивая на ноги. — Помидоров еще привезу…
— Тетя, ну каких, к черту, помидоров?! — я с досадой трахнул кулаком по столу. — Я сам разберусь, — добавил следом, прежде, чем тетушка наворотила бы еще дел, которые мне потом пришлось бы разгребать.
Да и желание сказать Самойловой все, что я осознал, никуда не делось. Главное, чтобы она теперь захотела меня слушать.
Впрочем, ей придется это сделать. В конце концов, я все еще ее босс.
И я — тот, кто хотел и собирался стать ей кем-то куда большим.
Часть двадцать восьмая. Катя
Я рыдала, но не плече у Снежкова, которому и без меня было плохо, а сидя рядом с ним. Сотрудники на меня внимания почти не обращали (видимо, привыкли к тому, что среди них есть беременная), а Петя смотрел удивленно.
— Самойлова, что с тобой случилось за это время? Снова гормоны? — сочувственно спросил он, выдавая мне новую порцию салфеток.
— Никаких гормоноооов, — взрыднула я громче. — Просто хочется поплакать.
— А я решил!
— Что решил?
— Женюсь на Лизавете, и будь, что будет.
У меня от этого даже поток слез начал иссякать. За Снежкова я была, конечно, рада, но даже на Стариковой собирались жениться по первому ее требованию. И плевать, что я сама утром говорила Петру, чтобы он взял и женился.
— Это наверно хорошо, — всхлипнула я. — На свадьбу пригласишь?
— Свидетельницей. Согласна?
— Что?
— Я спрашиваю, ты согласна на мое предложение? — переспросил Петя, но не успела я ответить, как услышала угрожающее:
— Она не согласна!
Конечно, это был шеф, при виде которого слезы окончательно высохли сами по себе. Еще не хватало, чтобы он видел, как я тут убиваюсь из-за его грубости и того, что он, оказывается, не только ко мне ночами приезжает!
— Петя, мы договорим потом, — пообещала я Снежкову и, поднявшись, вышла в коридор. Богуцкий последовал за мной. Я боялась того, что он мне скажет. Прости, Катя, но эта ночь была моей пьяной ошибкой, а сам я уже связан обещанием, данным другой женщине?
Мы как раз проходили мимо пустующего в это время конференц-зала, и шеф увлек меня туда, схватив за руку. Плотно закрыл за собой дверь, щелкнул замком, повернулся ко мне и сложил руки на груди. Выглядел так, как будто собирался обрушить мне на голову все кары мира.
— Что тебе предложил этот четырехглазый? — потребовал он ответа. — Он что — хочет на тебе жениться?
Совсем не так я представляла себе начало нашего разговора. И это после того, как тетя Варя открыла мне глаза на босса!
Я тоже сложила руки на груди и вскинула голову.
— А даже если и так? Какое вам до этого дело? Это же вы сбегаете, не дождавшись утра, а не Петр!
— Петр тоже у тебя бывал?!
Какой непроходимый болван… Если бы Петр у меня бывал, как шеф смог бы стать моим первым мужчиной?
— Даниил Леонидович…
— Что?
— Выпустите меня отсюда, пожалуйста. Мне работать нужно.
— Только после того, как мы поговорим.
Я коротко выдохнула и села за стол переговоров. Босс, после некоторого сомнения, устроился напротив меня. Все такой же хмурый, как и тогда, когда ворвался в свой кабинет, где мы вели задушевные беседы с его тетей.
— Что у тебя со Снежковым? — снова потребовал он ответа.
— Общая фирма, в которой мы работаем.
— Я не об этом! Что за предложения он тебе там предлагает?
Мне хотелось помучить шефа, уйти от ответа, напустить туману, но это могло дорого стоить прежде всего самому Снежкову, а на него и так свалилась целая Лизочка.
— Не мне. Петя женится на Стариковой.
— На моем… бухгалтере? — растерялся Богуцкий.
— Да. На нем.
— А ты здесь причем?
— А я не причем. Снежков позвал меня в свидетельницы.
— Тогда я буду свидетелем! — Шеф для пущей убедительности хлопнул ладонью по столу.
— Это вы уже со счастливыми женихом и невестой обсуждайте, — пожала я плечами. — Это у них свадьба, а не у меня.
Босс кивнул, снова нахмурился и вдруг переключился на другое. То самое, что обсуждать было гораздо страшнее (а то мало ли он меня позвал на разговор, чтобы сообщить, что наша ночь была ошибкой).
— Я хочу поговорить о том, что случилось этой ночью. И объяснить, почему я ушел, не дожидаясь утра.
— Почему вы ушли?
— Мне нужно было о многом подумать.
— Подумали?
— Почти. Я знаю, что тетя Варя тебе успела наговорить того, что не является правдой.
Я даже поперхнулась следующим вопросом. Шеф что, намекает на вранье со стороны его милой тетушки? И кому мне тогда верить, если сейчас окажется, что ни на какой другой Богуцкий жениться не собирается?
— Она сказала, что у вас есть другая женщина, — выдавила я из себя, и из глаз снова, сами по себе, потекли слезы.
