— Самойлова… Кажется, я влюбился! — выпалил он, когда немного пришел в себя.
Вот тебе на! Даже Снежков и тот туда же.
— В кого? — поинтересовалась я как можно спокойнее, хотя это известие и царапнуло по моему женскому самолюбию. Петя ведь тоже проявлял ко мне некую прыть, а теперь и шеф пошел на попятную, и Снежков влюбился, видимо, не в меня.
— В Старикову!
— Чтоооо?
— Да… это все произошло случайно. Помнишь, как она расстроилась, когда выяснилось, что Богуцкий женится?
Еще бы я не помнила. Расстроилась в тот момент не только Лизочка.
— Ну?
— В общем, я пошел ее успокоить. Корпоративный дух, как ты понимаешь.
Ну-ну. Корпоративный дух, который пал смертью храбрых при виде Лизочкиного декольте.
— Понимаю. И что дальше?
— И мы, не помню как, сначала оказались в баре, а потом — у Лизаветы дома.
— Так, ну?
— А потом она начала вытворять такое!
Снежков закатил глаза, меня затошнило. Что за напасть на мою голову? Токсикоз только начал отступать.
— Не продолжай! — взмолилась я, с трудом сдерживаясь, чтобы не зажать рот рукой от рвотного позыва. Представляла себе Лизочку с четвертым размером, скачущую на Пете, и мне было совсем дурно.
— Прости. Я забыл, что в твоем положении тебе нужно думать совсем не об этом.
Снежков упал на стул напротив меня и взъерошил волосы рукой. Он был таким счастливым и растерянным, что мне совсем не хотелось высказывать Пете своего мнения, хотя я была уверена в том, что у Лизы это был лишь порыв души. Ну или того, за чем эта душа находилась.
— Ничего, я рада за тебя, Петя, — призналась я, и тут же услышала, что меня вызывает шеф. Зачем я ему понадобилась? Снова осмеять меня и мою уверенность в беременности от полотенца?
— Я пойду, — вздохнула я, направляясь к кабинету босса. — А ты иди пообедать. И Лизочку пригласи, — посоветовала я Снежкову и поплелась к Богуцкому на ковер.
Шеф встретил меня без тени улыбки на лице. Уже хорошо, новой порции смеха над моим положением я бы просто не вытерпела.
— Вызывали? — поинтересовалась я о том, что было очевидным. Конечно, вызывал. Вон как смотрит, как будто ждал нашей встречи с самого утра.
— Да, Катерина, присаживайся.
Я уселась на край стула и посмотрела на Богуцкого прямо. В кармане моих брюк лежала справка, которую я сегодня утром попросила мне выдать в гинекологии, к немалому удивлению моего лечащего врача.
— Я вас слушаю.
— Я много думал о нашем вчерашнем разговоре.
Я смотрела на шефа с замиранием сердца. Думал и думал, с одной-то стороны. А с другой… а если сейчас признается, что это он кончил в полотенце и хочет теперь стать настоящим отцом моего ребенка? Трусливо захотелось сбежать.
— И что надумали?
— Ты уверена, что беременна от той спермы, которая была на полотенце?
Если бы рядом была Вика, она бы точно закричала, чтобы я стала в этом уверенной прямо здесь и сейчас, но я не могла врать. А если потом рожу и окажется, что шеф совсем не отец? Или уже привыкнет ко мне и к нерожденному ребенку и примет нас обоих в любом случае? Рассчитывать на это было неправильно.
— Уверена или нет, я не знаю. Но скажу вам вот что, Даниил Леонидович.
Я встала и вытащила из кармана справку, которую передала шефу.
— Что это? — нахмурился он, расправляя чуть помятый лист.
— Это справка о том, что я девственница. И если вы поверите мне на слово и не захотите лично проверить факт невинности, то я хочу, чтобы в рамках нашего офиса было проведено корпоративное расследование о том, кто надругался над моим полотенцем. Поможете мне в этом, босс?
Часть девятнадцатая. Даниил
Удивительное дело! Эта женщина одной фразой умудрилась уронить во мне одно и одновременно с этим — поднять другое.
Мое боссовое достоинство было основательно попрано предложением помочь Самойловой расследовать факт того, кто обкончал ее полотенце. Сколько можно, ну в конце-то концов? Мало того, что офис превратился в площадку для съемок Санта-Барбары и больше напоминал балаган вперемешку с дурдомом и чайханой, чем солидную, на минуточку, фирму, так теперь еще ко всему этому Самойлова решила добавить развлечение в виде детектива местного масштаба. И как она себе это представляла? Я что, должен вызывать к себе в кабинет каждого представителя мужского пола от ведущих менеджеров до курьеров и спрашивать их: а не кончали ли вы, любезный, в полотенце на том корпоративе, где все нажрались как свиньи и развлекались кто на что горазд? Думалось мне, что там кончали не только в полотенце и этих резвых головастиков Самойлова, если верить старине Гуглу, могла подхватить абсолютно где угодно.
Вообще, после ночи, полной ужаса и новых открытий, поверить я мог уже во что угодно. Сеть буквально пестрила рассказами один страшнее другого. Вот в Италии две девушки залетели, подцепив сперму в бассейне. А вот ещё интереснее — якобы доказанный учеными факт самооплодотворения! Или даже прилет инопланетян с целью осеменения и последующего захвата землян. После сотой прочитанной истории я уже почти поверил не только в то, что Самойлова могла залететь от оскверненного мной полотенца, но и в то, что сам способен родить от своей же спермы и получить за это миллион долларов! В общем, после всего прочитанного мне стало ясно лишь одно — верить никому нельзя. А значит, мне нужна была консультация профессионала, а которому я и собирался обратиться, но перед этим все же хотел понять: почему Самойлова так уверена, что источник ее радости на девять месяцев и всю дальнейшую жизнь — именно сперма с полотенца?
Этот вопрос я и задал, но вместо понимания чего бы то ни было меня ждало новое потрясение — справка о девственности!
Глядя на бумажку, выданную поликлиникой, я начал подозревать, что Самойлова надо мной издевается. К вопросам о том, как можно забеременеть через полотенце, добавился новый — как можно забеременеть, будучи девственницей? Если, конечно, эта справка не была липовой, чего я исключать не мог, потому что уже совсем не понимал, чего ждать от женщины, стоявшей напротив.
Отодвинув бумажку, я для проформы грозно зыркнул на Самойлову и сказал:
— Самойлова, я не далее, как вчера, тебе сказал — это офис, в котором я — генеральный директор, а не психотерапевт и уж тем более не детектив! И превращать работу в парк аттракционов я не позволю, это ясно?!
С видом оскорбленной невинности Самойлова сделала глубокий вдох и, посмотрев на меня, как на кусок дерьма, развернулась к выходу.
Рано обрадовалась, я еще не закончил.
— Подожди, — скомандовал я, поднимаясь со своего места. У меня тоже было чем порадовать Катюшу.
