—И вы хотите, чтобы я стал таким человеком? Агентом вашего Четвертого Рейха?
Старуха улыбнулась, обнажив белые — Андрей готов был поклясться, что искусственные, — зубы.
—Вы не менее догадливы, чем я, господин Гумилев.
Мозг Андрея заработал, как двигатель на форсаже. «Пообещать можно все что угодно, особенно когда речь идет о жизни твоего ребенка… и эта сушеная мумия прекрасно понимает, что я откажусь от своих слов при первой же возможности… Значит, она потребует гарантий. Каких?»
—Допустим, я соглашусь…
Мария фон Белов подняла руку. Жест этот вышел у нее таким повелительным, что Андрей оборвал фразу.
—Не допустим, а согласитесь. У вас нет другого выхода, вы же видели. И не думайте, что сумеете обмануть меня: ваш ребенок останется здесь.
—Вы сошли с ума, — рявкнул Гумилев.
—Ничуть. Эта девочка… как ее, кстати, зовут? Маруся? Так вот, она будет жить на базе «Туле» под чутким присмотром воспитателей и врачей. Пока вы будете вести себя хорошо и выполнять все мои указания, у вашей дочери не будет никаких проблем. Она будет получать необходимое образование, полезную пищу, будет заниматься спортом. Вы сами видите, какие красивые и сильные девушки вас окружают. Однако если вы вздумаете обмануть меня… или не выполните мой приказ… а хуже того, попытаетесь выдать тайну Четвертого Рейха вашим властям… кара будет немедленной и жестокой. Вы видели, какие страдания способен причинить ребенку даже безобидный диметилфосфаламид. Но в наших лабораториях разработаны куда более эффективные средства. Вам приходилось слышать имя доктора Йозефа Менгеле? А доктора Хирта? Тогда вы можете себе представить, в какие бездны боли и мучений я могу бросить вашу дочь.
«Держи себя в руках, — приказал себе Андрей, борясь с желанием придушить сидевшую напротив него в инвалидном кресле тварь, — от твоей выдержки зависит жизнь Маруси…»
Вслух он сказал:
—При каких условиях вы вернете мне мою дочь назад в целости и сохранности?
Мария фон Белов склонила голову набок и стала похожа на старую белую птицу, настороженно вглядывающуюся в приближающегося к ней человека.
—Вы должны будете кое-что сделать для Четвертого Рейха. Для верности мы подпишем контракт… скажем, на три года. По истечении этого срока, если вы исполните все наши задания вовремя и без нареканий, вы получите своего ребенка — живого и невредимого. Если же нет… получите все равно, но, скажем, без языка. Или, возможно, без ног — это уж как наши врачи решат.
—Тварь, — сказал Гумилев, — мерзкая старая тварь…
Мария фон Белов рассмеялась мелким, рассыпающимся, как крупа, смехом.
—Как звали вашу бабушку, господин Гумилев? — неожиданно спросила она.
Андрей не ответил — просто стоял, покачиваясь от слабости, между двумя своими охранницами и с ненавистью смотрел на рейхсфюрера.
—Не трудитесь вспоминать, я знаю, — любезно сказала фон Белов. — Ее звали Екатерина Владимировна, а девичья фамилия ее была Серебрякова, не так ли?
—Откуда… — хрипло проговорил Гумилев. — Откуда ты знаешь?
—Но-но, — старуха погрозила ему желтым пальцем. — Я почти в три раза старше вас, господин Гумилев, извольте обращаться ко мне на «вы». Мы с вашей бабушкой были в некотором роде знакомы…
Она рассеянно потерла тонкий белый шрам, пересекавший ее лицо.
—Обстоятельства нашего знакомства были таковы, что за вашей бабушкой остался некий должок. Но, насколько мне известно, Екатерина Владимировна давно умерла, а я, как видите, еще жива и собираюсь жить еще долго. И долг этот мне придется стребовать с вас.
—Не понимаю, о чем идет речь, — сквозь зубы сказал Андрей.
—Может быть, когда-нибудь, позже, я расскажу вам. Сейчас же просто примите к сведению: если мне придется причинить вашей дочери какое-либо… зло, то я сделаю это в память о ее прабабушке.
У Андрея вдруг страшно закружилась голова. «Это галлюцинация, — подумал он, глядя на вращающиеся вокруг него серые стальные стены. — Я на «Земле-2», в рубке, у нас совсем мало кислорода, и я брежу… Нет никаких нацистов, нет страшной старухи-рейхсфюрера, и Марусе никто не колол в вену вызывающий мучения яд…»
—Бригитта, — распорядилась Мария фон Белов коротко.
Одна из охранниц Андрея внезапно очень сильно ударила его по лицу. У Гумилева клацнули челюсти. Стены тут же перестали кружиться.
—Нечего симулировать, — прикрикнула старуха. — Не изображайте из себя гимназистку. Вы — жесткий бизнесмен со стальными нервами, вы должны понимать, что мы заключаем с вами обычную сделку. Я не спрашиваю, принимаете ли вы мои условия, потому что у вас просто нет другого выхода. Но если вам что-то непонятно, можете спрашивать.
—Что будет с другими участниками экспедиции? — спросил Андрей. — Они живы?
Мария фон Белов пожала плечами.
—Большей частью живы. Нет, мы никого не убивали — пока. В основном они останутся заложниками здесь, на базе «Туле». Нам нужна свежая кровь, нужен материал для экспериментов. Но нескольких ваших товарищей мы отпустим вместе с вами.
—Кого же?
—Этого вашего калмыка… Илюмжинова. Олигарха… как его?
—Беленина?
—Именно. Генерала спецслужб — он глава могущественного ведомства, его исчезновение может вызвать слишком много вопросов. Ну и, разумеется, девушку.
—Марго?
Мария фон Белов загадочно усмехнулась.
—Впредь вы будете называть ее именно так.
* * *
Девушка была немного выше Марго, чуть более худощавая и спортивная. Волосы у нее, как и у большинства обитателей базы «Туле», были очень светлыми, глаза — голубыми.
—Здравствуй, Андрей, — сказала она по-русски. Голос у нее был немного хрипловатый, и говорила она без акцента. — Нам нужно познакомиться поближе.
Гумилев молчал. Он сидел на узкой, застеленной солдатским одеялом койке, сложив руки на коленях, как арестант. Действие инъекции потихоньку проходило, но мышцы были еще ватными.
—Я понимаю, ты шокирован, — продолжала девушка, — но это быстро пройдет. Поверь мне — тебе повезло. Рейхсфюрер не стала стирать тебе память… как твоим друзьям. Это знак большого доверия.
—Им стерли память?
—Да. Не могли же мы допустить, чтобы тайна базы «Туле» стала известна в большом мире. Твои друзья верят, что ваш корабль… как вы его называли?
—«Земля-2». И это не корабль…
—Да, знаю, терраформирующая станция. Так вот, ее атаковала американская подводная лодка. Та, что выдавала себя за канадскую субмарину «Да Винчи».
—Вы внушили весь этот бред моим товарищам?
—Это не бред. Американцы действительно имеют свои интересы в Арктике и не собираются пускать сюда русских. Андрей, ты единственный, кто знает, как все было на самом деле. И ты должен поддерживать в своих друзьях уверенность в том, что история с американской подлодкой — правда.
