Я хрипло вторю ей в ответ. Мое имя, произнесенное Ритой, - слаще самой мелодичной музыки. До этого момента я и не понимал, насколько сексуальным оно может быть.
- Быстрее… пожалуйста… быстрее…
Тонкие пальцы ложатся на клитор, начинают растирать его с силой. Я чуть замедляю движения, на что Рита откликается недовольным стоном.
- Тебе ведь можно? – уточняю сквозь стиснутые зубы, понимая, что задал свой вопрос слишком запоздало.
- Да! Да, черт бы все побрал! – ругается жена и начинает двигаться на мне с какой-то безбашенной жаждой.
Когда дыхание приходит в норму, притягиваю Риту к себе еще ближе. Она кладет голову мне на грудь и прикрывает глаза. И мне хочется, чтобы жена просто уснула в моих объятиях. Подарила бы мне возможность просто побыть рядом. Ведь у нас впереди разговор, который, возможно, закончится очередным крахом. Хотя, казалось бы, каждый из них уже становился для нас смертельным окончанием.
- Григорьев, я не хрустальная ваза. Можешь прижать меня к себе крепче, - усмехается Рита одними уголками губ.
Распахивает глаза и садится на постели – я даже не успеваю сделать то, чего мне так хочется. Обнять еще сильнее и никуда не отпускать.
- Мы все выясним раз и навсегда, я помню, - киваю, заложив руки за голову, чтобы хоть куда-то их деть.
- Да.
- Но прежде, чем начнем это делать… Я люблю тебя и мне никто кроме тебя не нужен. Ты это знаешь?
Все же не выдерживаю – протягиваю к Рите руку и скольжу пальцами по ее предплечью. Жена словно бы сомневается какое-то время, после чего опять ложится рядом, и я притягиваю ее к себе.
- Я тоже тебя люблю, Ян, - произносит тихо, и мое сердце начинает колотиться о грудную клетку. – И мне никто кроме тебя не нужен. Я старалась сделать так, чтобы этого не замечать, но…
- Теперь все будет иначе. Я обещаю. Не хочу, чтобы ты чувствовала себя… ммм… - пытаюсь дословно вспомнить, что именно мне говорила Рита, хотя общий смысл можно передать и другими словами.
- Никчемной.
- Да. Или бесполезной. Я хочу, чтобы ты была собой.
Мне все еще не верится, что у нас с женой может что-то наладиться. Точнее, я очень и очень этого хочу, но наш разговор – словно продвижение по минному полю. Кажется, скажу хоть что-то не то, и конец всему будет неизбежен. Вдруг осознаю, что Рита все эти годы чувствовала себя рядом со мной точно так же.
Для нее наш брак и был хождением по тому самому минному полю. Но я так не хочу. Так не должно быть.
- Я стала собой, Ян. Вот только одна беда… - Приподнявшись, Рита смотрит на меня с немым вопросом в глазах. Осторожно, насколько ей позволяет живот, придвигается ко мне еще ближе.
- Что за беда? – хмурю я брови.
- Без тебя я не хочу быть собой. Вообще не хочу быть…
Эти слова – словно эхо тех чувств, которые живут внутри меня. Положив ладонь на затылок жены, подаюсь к ней и мы снова целуемся, как сумасшедшие. Приходится напомнить себе, что не стоит переусердствовать в сексе… сейчас, когда наш малыш должен родиться совсем скоро. А потом… потом, когда будет можно, не стану выпускать Риту из постели ночами.
- Есть еще кое-что, - говорит жена, когда я отстраняюсь от ее губ.
- Мама?
- Да. Я много думала об этом… Не хочу, чтобы она принимала участие в нашей жизни.
Слышать из уст Риты слово «нашей» - это чистый кайф, разливающийся по венам. И она сейчас озвучила то, о чем думал и я сам.
- Я тоже не хочу. Родителей лучше любить… на расстоянии.
Усмехаюсь горько, потому что в данный момент, когда я сам – отец, пусть пока и не держал своего ребенка на руках, понимаю, насколько важно не терять эту связь.
- Хорошо… и другие женщины…
Рита не договаривает, когда я опрокидываю ее на спину и нависаю сверху.
- Другие женщины? Их нет. Разве ты еще не поняла?
Ответ жены, уже готовый сорваться с уст, тонет в моем поцелуе. А после мы забываем обо всем.
Снова.
- Ян Александрович, готовы ли вы взять в жены Маргариту Михайловну ?
В зале загса мы наедине друг с другом. Я, Рита и наш ребенок. Больше никого не нужно.
- Конечно!
- Прошу ответить вас, Маргарита Михайловна. Готовы ли вы взять в мужья Яна Александровича?
Я даже застываю в преддверии того, что ответит Рита.
Мы здесь только лишь потому, что мне жизненно важно снова знать: моя жена – это моя жена. И точка. Надеюсь, Маргарита желает того же. Но сомневаюсь, потому что она натерпелась от меня слишком многого.
