- Все в порядке? - спрашиваю, не в состоянии более молчать.
Врач невозмутимо продолжает осмотр, а через некоторое время отстраняется и кидает на меня осуждающий взгляд.
- С ребенком - да, а вот ты мне не нравишься. Мужик приходит и уходит, а ребенок - это навсегда, - изрекает она истину.
- Я просто… учусь жить заново, - отвечаю, принимая сидячее положение. Кажется немного странным говорить за жизнь в лежачей позе, с раскинутыми ногами.
- Ладно, одевайся, - вздыхает врач. - И побольше отдыхай. Пол будущего ребенка узнавать будем?
В воображении сразу же рисуется картина образцовой пары, которая пришла на УЗИ вместе, чтобы впервые увидеть своего малыша. От понимания, что буду там совсем одна, в сердце болезненно колет. Конечно, я представляла все себе совсем не так. Конечно, мечтала, чтобы Ян держал меня за руку в самый значимый момент, но всего этого уже не будет. И к этому факту тоже нужно привыкать. Отныне я - сама за себя.
- Не будем. Пусть будет сюрприз, - отвечаю врачу, начиная поспешно одеваться.
- Ну, на УЗИ все равно сходить надо. Я тебе дам направление.
Я киваю и, дождавшись, когда Светлана Ивановна меня отпустит, с облегчением выхожу из кабинета.
На следующее утро я встречаюсь в условленном ресторане с Виленом. Его странный звонок до сих пор вызывает у меня вопросы, но, когда присаживаюсь за стол напротив этого мужчины, не могу не признать, что весь его вид мгновенно к себе располагает.
- Итак… - говорю со значением, когда нам приносят легкий обед - салат для меня и спагетти для него.
- А вы, я вижу, склонны сразу брать быка за рога, - улыбается мой собеседник. - Ну что ж… Итак, как я уже сказал, я заинтересован в том, чтобы организовать выставку ваших работ.
- И так и не сказали, откуда вообще обо мне узнали, - замечаю в ответ.
- А разве это важно? Ведь все просто: вы - пишете картины, я - желаю их выставлять.
- Неважно, но, как понимаете, мне очень любопытно. Ведь вы их даже не видели.
- Мне достаточно мнения моего информатора, - снова растягивает он губы в улыбке.
- Хочу быть с вами честной, - перехожу я на деловой тон. - У меня не столь много работ. В последнее время я активно пишу, это правда. Есть, конечно, и кое-что из раннего, написанного до того, как…
Запинаюсь, не в силах упомянуть свой развалившийся брак. Вместо этого говорю:
- …До того, как сделала паузу в творчестве. Но не знаю, заинтересует ли это вас.
- Марго, вы должны понимать, что я - профессионал. И, несмотря на то, что в наше время можно грамотной рекламой раскрутить самые бесталанные вещи, я все же наводил о вас подробные справки и знаю, что вы считались очень перспективной художницей, чьи ранние работы участвовали в нескольких престижных конкурсах. Конечно, мне нужно будет взглянуть на все, что вы предложите, и мы вместе решим, что именно подойдет для выставки.
Я слушаю его с удивлением. Несмотря на то, что его интерес ко мне все еще вызывает вопросы, сложно отрицать, что Вилен прекрасно умеет убеждать. И вызывать доверие.
- Ну, тогда мне не остается ничего иного, как пригласить вас в гости, - невольно улыбаюсь я.
- С радостью приму приглашение, - склоняет он чинно голову на старомодный манер. - И, кстати, нам нужно будет отобрать те картины, которые вы пожелаете выставить на продажу.
Такая мысль даже не приходила мне прежде на ум. Но сейчас я вдруг четко понимаю, как хочу поступить.
- Вы, кажется, говорили, что занимаетесь организацией благотворительных мероприятий? - уточняю у Вилена.
Он кивает:
- Да, все верно.
- Тогда, полагаю… вам не составит труда сделать так, чтобы все доходы от этой выставки пошли в благотворительный фонд?
Выражение его лица, прежде безмятежное, меняется. Он смотрит на меня - почему-то с удивлением:
- Да, конечно.
- Тогда так и поступим, - выношу я свой вердикт.
Достав из сумочки блокнот, быстро черкаю на нем свой нынешний адрес и протягиваю листочек мужчине:
- Жду вас в гости в любое удобное время.
После чего поднимаюсь из-за столика и иду на выход. На душе - долгожданное умиротворение, впервые за несколько последних дней. Передо мной сейчас стоят две важные задачи - благополучно выносить ребенка и реализоваться в деле, о котором мечтала всю жизнь. И этого вполне достаточно, чтобы просто забить себе голову и не думать о том, что уже давно не причиняет ничего, кроме боли.
Часть 37. Ян
Время течет настолько медленно и заунывно, что у меня начинает появляться оскомина во рту. От всего. Прежде всего - от жизни, которой живу последнее время.
Мы с Ритой почти не общаемся. Просто обмениваемся одним-двумя телефонными звонками в неделю. Я жутко, до какого-то сумасшествия, по ней скучаю. Но почему-то не говорю ей об этом. Кажется, произнесу лишнее слово, и она решит, что больше нам не стоит общаться совсем.
Спасают лишь заверения Вилена, что выставка готовится и совсем скоро Рита представит свои картины общественности. И я уверен - они будут оценены за талант, а не за имя бывшей жены Яна Григорьева.
