- Я обещал тебе со всем разобраться...
- И не сделал этого!
- Рита, послушай…
- Нет, это ты меня послушай, - перебиваю твердо. - Мне все это надоело, Ян. Я знаю, что ты встречался с этой женщиной на проекте, прямо у меня под носом, и это происходило без камер. Если тебе нечего скрывать, то почему ты не рассказал мне об этом? Почему до сих пор ни черта не сделал, чтобы меня от всего этого оградить?! Я ношу твоего ребенка! И этот ребенок находится под угрозой выкидыша! А ты не сделал ничего, чтобы защитить меня от всей этой нервотрепки!
Я перевожу дыхание, потом безапелляционно продолжаю:
- Как я уже сказала, у меня побывала твоя мать. Она считает, что я тебя держу, хотя ты мог бы быть счастлив без меня. Так вот, я тебя не держу. Я устала от всего этого! Все, что я хочу - это сохранить своего ребенка, а ты мне в этом совсем не помогаешь!
- Я разберусь с матерью, - говорит Ян угрожающим тоном. - Но почему ты вообще слушаешь ее, а не меня?!
- Может, потому, что ты не считаешь нужным объясниться со мной?! И это за столько времени! Вместо откровенного разговора ты притащил нас, как двух клоунов, на это шоу! Ты так и не рассказал, откуда были те фото и чужие трусы в твоем кармане, не рассказал, что тайно виделся с Амандой! И при этом я должна тебе верить на слово, что ты мне не изменял?!
- Я не думал, что должен тебе это доказывать, - отзывается он глухо.
- А я не думала, что ты станешь сомневаться в том, от кого я беременна! В отличие от меня, у тебя не было ни малейшего повода думать, что я с кем-то встречаюсь! Господи, Ян, да я же тебе в рот смотрела! Я ни разу тебе не перечила, пытаясь быть идеальной женой, пытаясь заслужить простую возможность быть с тобой рядом! Я годами слушала наставления твоей матери, чтобы быть тебя достойной! Я до трясучки боялась тебя потерять, а теперь до такой же степени устала от всего того, во что превратилась наша жизнь!
Резко прошагав к мольберту, я разворачиваю его к Яну и отчеканиваю:
- Посмотри, что вы все со мной сделали!
На черно-белом наброске изображен эмбрион, заключенный в яйцо, покрывшееся трещинами. А над ним, бесплотным ветром-призраком нависла женская фигура. Бессильная, но все еще пытающаяся уберечь. Тянущаяся к ребенку прозрачными руками, неспособными согреть.
- Это я, - произношу отрывисто, не поворачиваясь к мужу. - И все мои страхи.
Он молчит. Тогда я, набрав воздуха в легкие, оборачиваюсь к нему и подытоживаю:
- Разберись со своими женщинами, Григорьев. А я ухожу со сцены. Нам с ребенком нужен покой, которого ты не можешь дать. На настоящий момент это конец. После родов мы сможем обсудить, что делать дальше, но сейчас я больше не хочу и не могу продолжать этот фарс, которым стал наш брак.
Часть 28. Ян
Перед глазами - картина, которую нарисовала Рита. А в ушах ее слова, как будто их поставили на повтор.
«Посмотри, что вы все со мной сделали!».
И даже не хочется спорить с ее безусловной правотой. Зато есть иное желание - вопреки тому, что я обещал ей и сам себе, отойти в сторону. Выяснить наконец, кто же стоял за тем, что мы с Ритой сейчас - у развалин нашего брака. А потом - дать жене то, чего она хотела сейчас (да и раньше) больше всего на свете. Спокойствие.
По крайней мере, как она и сказала, до момента, когда на свет появится наш ребенок. А дальше… дальше надеяться, что все еще можно вернуть. И что нам с Ритой взаправду нужна пауза, а не «клоунские», как она выразилась, выступления на публику.
- Лесков, ты не вовремя, - говорю Саше, когда он названивает мне в третий раз.
На первые пару звонков попросту не отвечаю - не хочу.
Сижу в нашей с женой спальне и смотрю на вечерний город. И как-то горько так - до оскомины на зубах.
- А я думаю, что как раз очень вовремя. Давай в бар на поллитра успокоительных.
Лесков не предлагает, он уверен, что это правильно.
- Ты меня потом домой потащишь. Я не жрал сегодня почти.
- Не проблема. Заеду к тебе через десять минут.
- Вообще-то я не сказал «да».
- А я что - жених у алтаря, чтобы мне это было нужно?
Он кладет трубку, а я, усмехнувшись, плетусь в ванную наскоро принять душ. Пожалуй, эти вечер и ночь лучше и впрямь провести вне дома. Иначе я точно свихнусь.
Наутро удивительно хорошо себя чувствую. Даже удается проспать не до полудня, а всего лишь до десяти часов утра, выпить кофе, закалиться ледяным душем и отправиться на работу. Сегодня на повестке дня два важных дела помимо бизнеса, которым уже давно пора бы заняться вплотную. Для начала - разговор с юристом по поводу того, чтобы после развода Рита не осталась ни с чем и ни в чем не нуждалась. Когда думаю о том, что сам, по собственной воле совсем скоро поставлю подпись под документами о разводе, становится охеренно тяжело. Поэтому стараюсь представлять все так, словно не имею к этому никакого отношения. Не всегда получается, но хоть на время отвлечься можно.
- Ян Александрович, никаких проблем, чтобы ваша жена получила при разводе все то имущество, что вы обрисовали, не имеется. Если она, разумеется, не решит отписать его каким-нибудь голодающим детям Африки.
Юрист делает вид, что ему весело, я - невесело улыбаюсь в ответ.
- Это будет уже ее дело. И ее деньги. Своего ребенка я обеспечу дополнительно.
Точнее, нашего ребенка, разумеется. И сейчас так и хочется спросить, есть ли возможность найти лазейку и не разводиться с Ритой по причине того, что она беременна.
Об этом все же умалчиваю. Я ведь принял решение - дать жене максимальный покой. Этого решения и стану придерживаться, что бы ни случилось.
