- И? - вскинула Света брови, мгновенно от него закрываясь.
Впрочем, это Ивана с толку не сбило. Приглушенным голосом, но все же совершенно четко и раздельно он спросил:
- Может быть такое, что ты родила Лизу от меня?
Сердце сделало сумасшедший кульбит. Сначала - подскочило к горлу, затем метнулось к вискам и, застряв там, стало метаться из стороны в сторону, словно взбесившийся маятник.
Это был мой шанс. Возможно, последний. И даже не на то, чтобы оставить рядом с собой мужчину, что сейчас требовательно на меня взирал, словно мог прочесть мысли. Это мог быть мой единственный шанс на спасение. Не себя - дочери.
Руки затряслись в нерешительности. Дрожал подбородок, выдавая давно забытую слабость. Хорошо еще, что Лиза давно спала и не могла ни слышать этого разговора, ни видеть меня в таком состоянии.
Ей и так сильно досталось. Я с силой прикусила губу, до самой крови, чтобы сдержать рыдание, рвавшееся наружу при воспоминании о синяках на руках дочки. О кровавых полосах на тоненькой спинке…
Ужас накатил на меня с новой силой. Он найдет нас. Нет сомнений - это вопрос пары дней. И что тогда будет? Как мне отвоевать, как защитить свою дочь? Кто захочет по своей воле за нас заступиться?
Я подняла глаза на Ваню и ощутила, как по спине пробежал холодок. Он смотрел так требовательно, так бескомпромиссно, как никогда раньше. Он хотел правды.
- Света? - прозвучал его голос с нажимом, напоминая о том, что так и не ответила на вопрос.
Ваня обещал помочь. Но я не была уверена, что он не передумает в любой момент. И что тогда делать - попросту не знала.
Мысли хаотично заметались в голове. Я закрыла ладонями лицо, уронив на них голову. Хотела скрыть слезы, но через какое-то время поняла, что мои плечи, словно сами по себе, беспомощно трясутся от рыданий.
Теплая ладонь опустилась мне на спину, успокаивающе погладила. От этого жеста внутри зашевелилось новое чувство - грызущее сожаление. Совесть ледяной иглой коснулась сердца, и я снова заколебалась, не в состоянии ни решиться, ни солгать.
- Света, ответь, - его тон теперь выражал едва ли не мольбу.
Сильные пальцы оторвали мои ладони от лица, пронизывающие насквозь глаза перехватили мой взгляд, не отпуская, не давая возможности укрыться.
- Ты меня возненавидишь, - прошептала беспомощно.
Он невесело усмехнулся в ответ:
- Мог бы - возненавидел уже давно.
На глаза снова навернулись слезы. Он был такой хороший… такой родной. Мне давно стоило его отпустить, оставить в покое, дать спокойно жить той идеальной жизнью, в которую я ворвалась, как цунами. Но я просто не знала, кто еще сможет мне помочь. Кто еще будет так… неравнодушен.
- Я… - слова застряли в горле, не желая выходить наружу. Нервно сглотнув, я снова сделала попытку:
- Я не знаю… возможно…
Он порывисто выпрямился. Смерил меня взглядом с высоты своего роста, отчего я ощутила себя маленькой и хрупкой. Светлые глаза словно подернулись морозной дымкой, когда он спросил:
- Почему раньше не сказала?
Я слабо подернула плечами:
- Это сильно бы все усложнило. И для тебя, и для меня.
По лицу Вани скользнула тень, словно он вспомнил нечто неприятное. Мне вдруг стало страшно, что он уйдет сейчас, оставит меня одну, скажет, что это только мои проблемы, а у него своя жизнь…
И так ведь все и было. У него была своя собственная, счастливая жизнь, а я… А я по кругу повторяла себе, что у меня попросту нет иного выхода. Нет выхода!
- Нам нужно сделать тест на днк, - решительно заявил Ваня.
Я вздернула голову. Стоило этого ожидать, но почему-то я совершенно об этом не подумала.
- Только не сейчас, - буквально взмолилась я. - Лиза и так очень… переживает. Она плакала почти всю дорогу от страха, что он нас найдет. Что догонит…
Я и сама вспоминала этот путь с дрожью. Как постоянно оглядывалась в ужасе по сторонам, ожидая заметить преследование. Как боялась, что каждое мгновение может стать последним…
Не переживала ничего страшнее в своей жизни, чем в тот момент, когда он отобрал у меня дочь. Когда поняла, что не могу сделать ничего, чтобы ее защитить. Что моя девочка - в руках монстра, а я - беспомощна перед ним. Одинокая, бессильная…
Лицо Вани переменилось, снова сделалось мягким, понимающим. Он осторожно спросил:
- Ты же понимаешь, что он станет искать вас здесь в первую очередь?
Я нервно кивнула:
- Да, но он нашел бы нас где угодно… А здесь я хотя бы… могу надеяться на помощь.
Я отчаянно вцепилась в его напряженную руку. Наверно, никогда не прощу себе еще и этого греха. Вероятно, это моя участь - сжирать себя день за днем за свои ошибки.
- Помогу, раз обещал, - серьезно произнес Ваня. - Но я должен знать правду о том, кто ее отец.
На душе заскребло. Но мне не оставалось ничего иного, как сказать:
- Конечно…
Он снова присел напротив, не делая попытки приблизиться, но простое его присутствие рядом успокаивало.
- Почему ты не привезла Лизу сюда раньше? - спросил негромко и я покачала головой в ответ:
- Я отчаялась. Поняла, что все бесполезно. Что все, что мне остается - это тайно ездить к дочери, чтобы увидеть ее хоть глазком…
- И что изменилось?
Я подняла на него глаза:
- Я снова встретила тебя.
Он промолчал, лишь сурово поджал губы.
Мой рот искривился в слабой, болезненной улыбке.
- Знаешь, у меня ведь так и не появилось никого ближе, чем ты… За всю мою жизнь я так и не нашла ни в ком… того, что было в тебе.
Руки снова начали подрагивать, не находя поддержки и опоры. Я вскочила на ноги, отвернулась к окну.
- Прости… - выдохнула совершенно искренне. - Я не имела права…
- Мы не чужие люди, - грубо перебил он. Я всем телом ощущала его присутствие за своей спиной, напряглась, как струна, не зная, чего ждать дальше…
- Уже поздно, - добавил он после паузы. - Хочешь, останусь тут, чтобы вам было спокойнее?
Он произнес последние слова как-то странно, словно бы неуверенно…
Я обернулась к нему:
- А ты сам хочешь остаться?
Он нахмурился. Отрезал жестко:
- Речь не о том, чего я хочу. Речь о том, как для вас безопаснее.
- Тогда оставайся, - сказала я, ощущая, как от сердца, пусть и ненадолго, отступает тяжесть.
И он кивнул. Коротко, смиренно, словно принимал нежеланную участь.
