А кошки действительно скребли. Маша беспокоилась о чем-то неявном и неясном, о чем-то, чего не помнила. А вроде как должна была помнить. Даже не так, не беспокоилась, хотя и должна была беспокоиться. Просто не помнила о чем. Нет, какая-то ерунда. Что-то в ее жизни было не так, но она не могла припомнить что именно. Но это была смутная тревога, угнездившаяся где-то на задворках сознания.
Другая, куда более явная и близкая, была связана с этими двумя - Морисом и Рафаэлем.
Вообще-то Маша не слишком влюбчива. Это у Раисы каждые две недели - новая любовь и, разумеется, на всю жизнь.
А Маша не уставала удивляться тому, как легко и сильно та увлекается, как страдает, ревнует, плачет по ночам в подушку и часами изливает душу, рассказывая в зависимости от обстоятельств и настроения, то о том, какой ее нынешний избранник идеальный, то о том, какой он негодяй и ее не стоит. Маша была уверена, что все эти сильные чувства не для нее. В старших классах ей нравился мальчик. Но нравился не так, просто он был хороший, учился отлично, носил ее портфель домой и никогда не просил списывать «домашку», давая понять, что Маша интересует его как человек, а не как отличница. После школы он поступил в престижный столичный вуз и уехал.
Какое-то время они переписывались, а потом перестали. Присылают друг другу интернет-открытки по праздникам. На этом ее влюбленности заканчиваются. Ни восторженных ахов и охов по поводу симпатичных преподавателей, ни особых симпатий к великолепным разгвоздяям - популярным студентам. Ничего такого.
Не то что бы ее это очень сильно беспокоило. Рая, как ни странно, тоже проявляла понимание. «Это ничего, просто тебе не встретился тот самый. Вот встретишь его, как влюбишься до сумасшествия, тогда все поймешь».
Маша пожимала плечами, а про себя думала, что верит ей на слово, и уж такого сумасшествия, которое с завидной регулярностью случалось у подруги, ей самой совершенно ни к чему.
То, что она чувствовала сейчас, было более чем странно. Когда она встретила Мориса в том дурацком приватном кабинете, сердце дрогнуло, застучало как-то не по-хорошему. Да что от себя-то скрывать!
Симпатичный стриптизер в образе ботаника ей понравился, потому и вредничать начала, и задирать его на пустом месте. И вообще, он милый и заботливый. Тина права, действительно достойный парень, даже учитывая его странную работу, влюбиться в такого не зазорно.
И Рафаэль. Отвратительный тип, наглый и дерзкий, и при этом такой обаятельный. И опять же, стоит ли врать самой себе, если в его присутствии сердце начинает пропускать удары, а Виолу хочется разорвать на части. И это ей-то, всегда отличавшейся спокойным и доброжелательным нравом. Но в принципе, девушкам всегда нравятся негодяи, и сам факт, что она могла увлечься Рафаэлем, вовсе не удивителен.
Но, черт возьми, сохнуть по ним двоим одновременно, это уже перебор. Какая-то нелепость! Даже если бы что-то похожее рассказала о своих влюбленностях Рая, у Маши возникли бы вопросы, а уж с нею самой такого точно не может быть.
- Эй, ты здесь? Подай признаки жизни, - голос Тины вывел ее из задумчивости.
Маша вяло улыбнулась. Действительно выглядит странно: она уже давно сидит над опустевшей чашкой чая и смотрит в одну точку.
- Понимаю, что возвращаться в общежитие тебе не хочется, но, дорогая, в планах на сегодняшний вечер - учиться, учиться и учиться, - голос Тины звучал преувеличенно бодро, как у Раи, когда та пыталась после полученной четверки вытащить расстроенную Машу развеяться на школьную дискотеку.
И Маша сделала то же, что и тогда:
- Конечно, пойдем. Учиться - это то, что доктор прописал.
Но не успела Маша развалиться на кровати с учебником в руках, как в дверь заглянула все та же брюнетка:
- Джессика! Хорошо, что ты здесь. Тебя вызывает ректор, поторопись!
Маша устало вздохнула: а вот это уже совсем не смешно.
- 21-
- А может быть, не идти? - Маша вопросительно посмотрела на соседку по комнате.
В прошлый раз ничего хорошего из похода к ректору не вышло.
- Иди. Все-таки это ректор. Если он вызывает значит что-то серьезное…
«Или кому-то хочется провести над тобой какой-нибудь чудесный ритуал», - подумала про себя Маша. Но этого Тине говорить, пожалуй, не стоило…
Два ложных вызова подряд? Вряд ли это возможно. А ректор - фигура интересная. И наверняка он знает о Маше куда больше, чем сказал. Так что, судя по всему, встретиться с ним в неформальной обстановке все-таки следует.
Маша вышла из комнаты, спустилась вниз, обещая себе быть как можно более осторожной. Хотя, как быть осторожной, она не очень представляла. До тех пор пока не увидела возле входа в общежитие Мориса.
Тот стоял совершенно без дела, возможно, даже кого-то ждал. Но Маша решила, что это наверняка судьба, и не какого-то там «кого-то», а ее собственная.
- Меня вызвал ректор, - без долгих предисловий сказала она ему. - Проведи, пожалуйста.
Если он удивился, то виду не подал. Наоборот, обрадовался.
- Конечно, я как раз сам собирался туда.
- К ректору? - удивилась Маша.
Лестар решил устроить общий сбор? Или позвали только их двоих? Тогда наверняка речь пойдет о бассейне…
- Не совсем к нему, - Морис, кажется, смутился, - просто рядом…
Короткий путь до нужного кабинета они прошли молча. И молчать вместе было вполне удобно, никакой неловкости не ощущалось, как будто это совершенно естественно: он ее сопровождает, так и должно быть.
Маша уже настолько устала удивляться своим реакциям, что решила не удивляться и этому. Главное, она доберется до нужного помещения без приключений, похищений и черной магии. В ее положении это уже немало.
Маша вошла в кабинет, ректор сидел все за тем же столом и листал какую-то толстенную книгу. Когда она появилась, он одарил ее удивленным взглядом, словно хотел спросить: а ты-то что здесь делаешь?
Маша вздохнула: неужели опять чья-нибудь глупая шутка?
- Мне сказали, вы меня вызывали, - поспешила внести ясность она.
- Ах да, точно. Я совсем забыл. Тут появилась новая информация. Вернее, не то чтобы новая. Я навел справки о твоих родителях.
Родители… Мама! Маша так и упала на стул без всякого приглашения. За все это время она ни разу о ней не вспомнила! А ведь та, наверное, с ума сходит: дочка ушла в какое-то злачное место и вдруг пропала.
Как она могла вообще такое забыть? И вот откуда смутное ощущение, что она должна что-то вспомнить, но не может.
Маша с негодованием уставилась на ректора:
- Почему я о ней не думала?
- Небольшое адаптационное колдовство. Требовалось на первое время, чтобы ты могла влиться в учебный процесс. Не волнуйся, в розыск тебя не подали. Теперь она уверена, что ты учишься в другом городе и только на каникулы приезжаешь погостить.
