Под конец третьего часа я просто задремала. А что еще делать? На телефоне зарядка почти села. Копошение секретаря перед глазами так разморило, что я, закинув голову назад, прижавшись к стене, задремала.
И мне приснился… лифт. Как будто я в нем еду вверх-вниз и обратно и выйти не могу! Он, вроде, и останавливается, а двери не открываются! Я в панике мечусь, но что толку? Лифт – моя персональная тюрьма.
И вдруг голос.
– Мария. Мария. Синичкина!
Распахиваю глаза – секретарша теребит меня за плечо.
– Вы уснули, что ли? – удивленно смотрит. А что еще делать-то?!
– Задумалась, – трясу головой, прогоняя морок.
– Так задумались, что храпом пираний испугали, – ворчит секретарь. Поворачиваюсь в сторону аквариума.
Рыб и правда не видно. Ну, не уплыли же они. Вглядываюсь.
Ну, точно, вон, сидят за корабликом. Так, стоп. Я вообще-то не храплю.
О чем и сообщаю секретарю.
Она лишь усмехается.
– Вы можете идти, – произносит потом.
Ну, наконец-то! Встаю и направляюсь к кабинету директора.
– Куда? Секретарша бросается передо мной на дверь.
– Туда, – киваю. – Вы же сказали: можете идти.
– Домой, – невозмутимо произносит она. – Домой можете идти.
– В смысле? – не понимаю. Что с ней? Заработалась?
– Сегодня Руслан Тимурович не сможет вас принять, – поясняет она. – Переговоры затянулись. Встреча переносится на завтра. Вот в клинику сходите и потом сюда приходите. Он вас примет.
Сжимаю кулаки. И почему теперь я не удивляюсь, что он не может заделать ребенка обычным способом?
Послать бы все и, прежде всего, этого Руслана. Но нет. Я же взрослая. Я работаю. Это моя работа.
Поэтому натягиваю улыбку.
– Ладно, – говорю секретарю. – До завтра.
Выхожу из приемной и, наконец, рычу. Набираю Михаилу. Через двадцать минут он будет у входа ждать меня и отвезет домой.
Я все точно рассчитала. Двадцать минут, чтобы преодолеть тридцать пролетов по лестнице. В лифт я сегодня больше не войду.
Поскольку в таких сапогах идти невозможно, снимаю оба и иду в колготках. Все равно уже пропали.
Моего задора хватает на десять этажей. Потом я понимаю, что все. Нужен перерыв. Прислоняюсь к стене.
Я ненавижу эту шубу. Мне жарко. Но снять ее – значит в придачу к сапогам тащить и эту тварь волосатую.
Осматриваюсь и решаю открыть окно. К счастью, на лестнице никого. Обычно же люди пользуются лифтом. Обычно.
Открываю форточку, закидываю сапоги на узкий подоконник и с удовольствием подставляю лицо морозному воздуху. Закрываю глаза. Уже лучше.
Вдруг снизу раздается сигнал клаксона. В мое умиротворенное сознание он врывается как-то слишком резко. Я взмахиваю руками. Открываю глаза – о ужас. Один сапог летит вниз. Тот самый, без каблука. Успеваю подхватить второй и осторожно выглядываю вниз.
Двадцатый этаж.
Летящий сапог.
А внизу стоит кто-то. Чтоб его. Ну чего вот там стоять?! Зачем?!
Кричать? С двадцатого этажа? Не услышит. Лучше спрятаться!
Пока я все это думаю, вижу, как сапог приземляется четко перед мужиком. Такой шлепок раздается, что даже я тут на верхотуре слышу.
Мамочки.
Мужик, похоже, офигевает от увиденного. Сначала стоит и молча смотрит на сапог. Потом наклоняется и поднимает его. Осматривает. И так спокойно. Может, обойдется? Ну, подумаешь, сапог упал. Сверху. Мало ли.
Но нет, не обойдется. Это я понимаю, когда он вдруг резко задирает голову. Я не успеваю спрятаться.
Мне хочется ругаться матом.
Это Руслан.
Ну, почему?! За что?! Поднимаю взгляд к потолку.
За что?!
Однако, успокаивает одно – сапог попал не в ширинку. Что уже прогресс.
Глава 8
Маша
Что же делать? Ну, для начала решаю спрятаться. Присаживаюсь и прижимаюсь к стене. Он же, наверняка, не увидел, с какого этажа сапог прилетел. Сейчас отойдет и двинется, куда шел.
А вот надо же было ему встать именно там! Просто рок какой-то!
Сижу так минут десять. Потом решаюсь выглянуть. Вдруг он уже ушел? Аккуратно, по стеночке, приподнимаюсь. Фух, мужика нет. Зато я вижу машину Михаила. Он как всегда точен.
Теперь только один вопрос – как дойти до машины Михаила без сапога. Без каблука еще куда ни шло, но без сапога. Зимой. По льду. Придется прыгать на одной ноге.
Господи, что же за день-то? А все он, искатель яйцеклетки. Ууууу, как же я его ненавижу. Еще не познакомилась даже, а уже ненавижу.
Кое-как дохожу до первого этажа. Этот день я не забуду никогда.
Открываю дверь с лестницы, чтобы выйти в холл, и первое, что я вижу… мой сапог. Он висит передо моим лицом, раскачивается. Немного отойдя от первого шока, поворачиваюсь – ну, конечно, кто же еще? Руслан. Он стоит за дверью и весело размахивает передо мной сапогом.
– Что-то ты долго? – говорит, когда я пытаюсь забрать у него свою вещь. – Я устал ждать уже.
– Сапог верните, – отвечаю серьезно, протягивая руку.
– Пожалуй, оставлю его себе, – ухмыляется он. – Золушку буду искать.
Закатываю глаза и невозмутимо шагаю к выходу.
– А я ведь ждал тебя, – Руслан догоняет меня и идет рядом.
– Мне кажется, у вас что-то с памятью, – говорю, не останавливаясь.
– Почему?
– Не помню, чтобы мы на «ты» переходили.
– Ну, знаешь, после твоего поцелуя как-то странно выкать друг другу, – и он глазами показывает на свою ширинку.
Я невозмутима. Даже не смотрю туда. Иду.
– Да постой ты! – он вдруг хватает меня за руку и толкает в какой-то закуток. Прижимает к стене. – Я не люблю, когда мне не отвечают на вопросы.
Сводит брови. Это, наверное, я должна испугаться.
– А я не люблю, когда мне их задают, – отвечаю и выставляю вперед руки, потому что он наклоняется все ближе и ближе.
– Как же ты работать будешь? – усмехается. – Не сработаешься же с начальником.
– А это не ваше дело.
А он опять усмехается.
– Вообще, я ждал тебя, чтобы домой отвезти, – говорит, а сам уже ногой касается моей ноги. – Все-таки, в том, что ты без сапога, есть отчасти и моя вина.
– Отчасти?
Усмешка.
– Мне кажется, я где-то тебя видел, – вдруг произносит он.
