Я проклинал ее. Но не переставал хотеть.
Встретившись с ней на следующее утро, я понял, что она ничего не помнит. За завтраком в ресторане гостиницы она пила только минералку и постоянно хваталась за голову.
И тогда я впервые подумал, что ни к чему хорошему эта одержимость не приведет. Поэтому она не должна остаться в компании.
Я сделал все возможное, чтобы ее не взяли на работу. Но Антон был другого мнения. На собеседовании я впервые увидел, как он на нее смотрит! И все понял.
После собеседования я прямо спросил Антона, хочет ли он ее трахнуть. Он рассмеялся в ответ и, ухмыляясь, сказал, что сделает это, и предложил спор. Я сразу же согласился. Потому что верил, что Лисова не такая. Она не уступит Антону. Останется верна себе.
А она оказалась такой же, как все…
Мы часто спорили с Антоном. Кто первый трахнет ту или иную практикантку. Почему именно их? Потому что с ними было легко расставаться. Просто говорить отделу по работе с персоналом, что Маша, или Оля, или Лена не справляются. И их практика быстро заканчивалась.
Это была наша с ним игра. Легкое развлечение среди серых будней.
И вот таким развлечением стала Лисова.
И она не устояла перед Антоном. Правда, надо заметить, что протянула она дольше остальных.
Когда Антон пришел однажды утром ко мне в кабинет и сообщил, что я проиграл спор, я был готов смахнуть все со стола и одним ударом уложить его на него.
В тот вечер я напился, поехал в клуб и там в туалете трахнул какую-то девку. Она сопротивлялась. Но мне было все равно. Я просто заткнул ей рот и нагнул возле стены. Я представлял, что так я мщу Лисовой. Моя немая, известная только мне месть.
Я обнаружил, что девчонка плачет, только когда кончил и отпустил ее. Глядя на ее слезы и слушая ее всхлипы, я не почувствовал ничего. Ничего кроме злости. Легче мне не стало. Я сунул девчонке в руку пару купюр и просто сбежал из клуба.
Я был зол. Вымещал злость на подчиненных. На девках, которых снимал в клубе.
Но моя злость вскоре сменилась слабой надеждой.
Теперь Лисову можно было увольнять. Спор произошел. Каждый получил свое. Антон выиграл. И я мог бы ее забыть. Хотя бы попробовать.
Но у Антона опять было другое мнение на этот счет.
17. Арман
Так уж случилось, что нашим родителям, моим и Антона, пришла в голову идея, как решить вопрос о том, кто из нас станет генеральным директором компании. Этот вопрос давно висел в воздухе.
У компании не может быть два директора. Кто-то должен быть главным. И этим главным хотели быть мы оба.
Наши отцы договорились о следующем.
Чтобы занять кресло генерального, надо было, во-первых, показать успехи в своем отделе.
Для меня это была успешная организация международной конференции. А для Антона — победа в ближайшем тендере.
Но этого было мало.
Вторым условием отцов была женитьба. Они почему-то считали, что достойно управлять компанией может только остепенившийся, женатый мужик. Но ни я, ни Антон к этому не стремились.
Разговоры с родителями ни к чему не привели.
Мне отец сказал, что меня на Родине уже ждет назначенная невеста. При этой новости я поморщился. Что очень не понравилось отцу.
Антону же отец предоставил право выбора своей будущей жены. Было лишь одно условие — заключение брачного договора.
И вот теперь, когда я уже радовался тому, что Лисова навсегда исчезнет из поля моего зрения, Антон заявил, что женится на Лисовой.
Я просто охуел, когда это услышал. Но доводы Антона были разумны. Эта дурочка втрескалась в него и, безусловно, без лишних вопросов подпишет брачный договор. Потому что не меркантильная сука.
И изменять такой, по словам Антона, будет не сложно. А потом, когда родители успокоятся, и развестись не составит труда.
В общем, по его мнению, Лисова была идеальным вариантом, чтобы использовать ее для достижения цели.
Он сообщил мне это, сидя у меня в номере после вечеринки у англичан. Откуда Лисова быстро ушла. Мы оба были пьяны, но его слова практически сразу привели меня в чувство.
Он хочет жениться на Лисовой! На моей Лисовой! На моем лисенке. Именно так я называл ее про себя.
Злость опять накрыла меня. И я решил доказать всем: Лисовой, Антону и, прежде всего, себе, что могу взять то, что хочу. То, что я первый захотел.
Еще пара стаканов виски и Антон уснул прямо в кресле. Я заботливо перетащил его на кровать и достал из кармана брюк ключ от его номера.
Ни минуты не сомневаясь в правильности своих действий, я закрыл Антона у себя и пошел в номер, где его ждала Лисова.
Войдя туда, сразу понял, что она уже спит. Тихо пробрался к кровати и лег рядом.
И словно разряд прошел по всему телу от того, что я прижался к Лисовой.
Она спала на боку и я, обхватив ее за талию, просто придвинул к себе.
Меня накрывало от одного ощущения ее рядом с собой. Полуголая, такая теплая и такая возбуждающая.
Сразу же почувствовал, как затвердел член. Руками ласкал столь желанное и столь недоступное тело. Мое. Хотя бы сейчас. Только мое. Никому не отдам. Я с силой прижимал ее к себе. Так сильно, что она вскрикнула.
И я трахнул ее. Трахнул так, что от удовольствия впервые мне захотелось рычать, как дикому зверю. И, чтобы не выдать себя, я прикусил ей плечо.
Она так и не догадалась, что ее трахнул не Антон… И от этого было горько.
Но остатками разума, не разнесенного оргазмом, я понимал, что правда будет еще более горькой и болезненной.
И я ушел. Оставил ее одну. Долго смотрел на нее перед уходом. А потом поцеловал. В щеку, чтобы не разбудить.
Вернулся к себе и уже с ненавистью смотрел на спящего Антона.
И понимал, что он как никогда близок к тому, чтобы опять обставить меня.
Он уже забрал у меня Лисову. Теперь осталось забрать компанию.
Но этого я допустить никак не мог.
И тогда у меня в голове созрел план. Я рассчитывал всего лишь не дать Антону занять место генерального.
Но теперь, после того, что случилось в номере, и после пощечины и яростного сопротивления Лисовой, я решаю, что заберу и ее. Пусть и против ее воли. Пусть и подставив друга.
18. Арман
Вернувшись в номер, я поменял билет на самолет. Я не хотел лететь вместе с Лисовой. Мне надо было продумать, как вести себя дальше. Поэтому я решил остаться здесь еще на пару дней.
Лисова вылетела в Москву одна.
Антон был уже в Курске. Людям, курирующим тендер, вдруг срочно понадобилось встретиться с ним лично. Там, на месте.
