Отпускаю ее и быстро расстегиваю ремень на брюках, спускаю их и боксеры. И член, наконец, вырывается на свободу. Смотрит вверх.
Приподнимаю за попу Василису и приставляю член. Глубоко выдыхаю и опускаю ее на себя. Получается все быстро и резко и Василиса вскрикивает то ли от боли, то ли от неожиданности. Но я весь сосредоточен на собственных ощущениях.
Сука. Как же это ахуенно. Я забываю обо всем, когда ее мягкие бархатные стенки сжимают мой член. Просто стою и не двигаюсь, наслаждаясь такой ахуенной теснотой внутри нее.
– Давид, – слышу стон Василисы и начинаю двигаться в ней.
Сразу резко и быстро. Выходя почти полностью и вбиваясь по самые яйца.
Поднимаю лицо и смотрю на Василису. Глаза закрыты, брови сведены. Губа прикусана острыми зубками. Еще сильнее толкаюсь в нее. Так, что она ударяется затылком о стену. И из нее вырывается громкий протяжный стон.
Утыкаюсь лбом ей в плечо и сосредоточенно гоню нас к разрядке.
Сколько я не трахал ее? Сколько я вообще не трахал бабу? Ведь это из-за нее я сбился со счета, кончая в кулак. Стерва! Злость придает мне силы и я ускоряюсь, уже не под стоны, а под крики Василисы.
– Сучка маленькая, – хриплю зло и у самого вырывается стон.
Потому что чувствую, что она кончает. Ноги подрагивают в моих руках. Стон переходит на крик. И сжимает, сука. Так сжимает член, что я сам не выдерживаю и выстреливаю спермой прямо в нее. Кончаю почти сразу же за ней. Быстро, но так ярко.
Оргазм длится неожиданно долго. Мы так и стоим у стены. Василиса часто и громко дышит, положив голову мне на плечо. И сжимает. Сука! Все еще сжимает меня.
Я продолжаю двигаться в ней. Но уже гораздо медленнее и мягче. Растягивая наше общее удовольствие. И лишь когда спазмы угасают, шепчу ей в ухо:
– Зайка…
Отрываю ее от стены и несу в спальню. Теперь хочу ее долго. В разных позах. Так, как представлял себе все эти дни.
Кладу зайку на кровать и пультом приспускаю жалюзи, так как солнечный свет до сих пор слепит меня.
Не отрывая от Василисы взгляда, быстро стягиваю с себя рубашку и брюки, боксеры.
Василиса смущенно прикусывает губу, когда мой член смотрит прямо на нее. После секса она просто ахуенная. Еще красивее с этим растрепанными волосами и румянцем на щеках. Взгляд такой потерянный. Но то и дело останавливается на моем члене. Отчего он становится еще тверже.
Наклоняюсь к ней и руками нащупываю замок на платье. Тяну его вниз. Заедает от неаккуратных и торопливых движений. Дергаю его с остервенением. Не поддается. Тогда просто беру и руками разрываю его.
– Давид! – взгляд Василисы становится четче.
– Тихо! – хриплю я и дорываю платье.
Откидываю тряпки в сторону. Теперь и Василиса голая. И, сука, какое же это зрелище!
Когда в последний раз я видел это тело без одежды? Когда?! А ведь оно мое!
Опять злюсь.
Василису, похоже, пугает мой взгляд и она прикрывается руками.
Но я отвожу их в стороны.
– Нам же не понадобятся сегодня наручники? – спрашиваю, удерживая ее руки.
В глазах опять испуг. Василиса дергается, пытается отползти. Ложусь на нее грудью, членом упираясь в бедро.
– Не бойся, зайка, – шепчу в губы. – Я шучу. Сам хочу все с тобой делать. Везде потрогать. Сам. Не бойся. Ты же помнишь, как хорошо нам вместе?
Глава 27
Давид
Скольжу губами вниз. Отпускаю ее руки и она покорно так и держит их там, над головой. Уже без моих рук.
Послушная.
Я отрываюсь от нее и приподнимаюсь.
– Зай, – говорю нежно, – хочешь меня?
Почему мне сейчас хочется услышать это? Почему просто не засадить ей по самые яйца?
– Да, – чуть слышно шепчет она и опять покрывается румянцем.
– Зайка моя, – шепчу я и целую ее.
Рукой обхватываю грудь. Какая же она мягкая. И сосок. Он упирается мне в ладонь. Сжимаю его пальцами и нежно перетираю.
– Ох, – стонет мне в губы Василиса.
Тогда я отрываюсь от ее губ и иду вниз. Сначала языком облизываю сосок по кругу, щелкаю по нему кончиком, а потом засасываю его и сосу, играясь с ним языком уже во рту.
Василиса выгибается и запускает пальцы мне в волосы. Скребет ногтями по коже головы и я слегка прикусываю сосок и тяну его.
И опять стоны.
Вывожу круги на плоском животике. Пальцем вокруг пупка. А потом ниже.
Василиса сама приподнимает бедра.
Убираю пальцы и опять мну грудь. То сжимаю ее так, что пальцы впиваются в нежную кожу, то глажу, едва касаясь. Обвожу сосок. Щекочу его пальцами.
– Давид, – стонет Василиса.
Опять веду руку вниз и шире раздвигаю ее ноги. Смотрю туда. Складки послушно расходятся, открывая моему взору розовый бутон. Уже влажный и потемневший. И маленький бугорок, уже торчащий из складочек.
Слегка касаюсь его, как будто случайно. И Василиса вздрагивает. Смотрит на меня с мольбой. Провожу уже увереннее. Такой упругий.
Я начинаю ласкать его, наблюдая за зайкой. Ее реакция заводит меня больше чем ее тело.
Она прикусывает губу и хватает меня за плечи. Впивается в кожу ногтями. Причиняя боль. Такую сладкую боль.
Зажмуривается и громко стонет, отпуская себя.
– Давид! – кричит, распахивая глаза, когда я одним пальцем щекочу кончик клитора.
Ее любимая ласка. Я помню.
– Господи… Давид… – голос дрожит и срывается на крик.
Я продолжаю интенсивнее ласкать ее и мне приходится удерживать ее другой рукой, потому что Василиса елозит на кровати, сминая под собой простыни.
– Зайка, – шепчу я, губами проходясь по ее груди, – я сейчас с ума сойду от того, как ты кончаешь. Сладкая моя. Давай, покричи для меня.
Хотя мне и не надо об этом просить. Стоны и вскрики Василисы не прекращаются ни на секунду.
– Давид, пожалуйста… Боже… Пожалуйста, – уже хнычет она.
Просит дать ей кончить. А я, наоборот, ослабляю ласку. Медленно вожу вокруг клитора, не касаясь его. И тогда она берет мою ладонь и сама показывает, где надо нажать, где ласкать.
Я улыбаюсь и решаю дать ей кончить. Не мучить больше. Собираю пальцами влагу и аккуратно, но интенсивно натираю клитор.
Василиса скребет ногтями по моим плечам, приподнимается, прижимается ко мне и громко стонет мне в ухо.
Ее стон оглушает и я улыбаюсь, видя как она сначала напрягается, а потом резко ослабевает. Виснет у меня на руке и чуть шевелит обкусанными губами.
