Сука. Что она со мной делает? Почему только мне плохо? Пусть и ей будет также хреново. И в голове тут же рождается план. Как причинить боль Василисе. Но главное – как заставить ее передумать. До субботы. Ведь в этот день мы поедем вместе к родителям.
На следующий день вызваниваю хоть какую-нибудь знакомую девку. Но все, блять, заняты! У кого клиент, у кого отпуск, у кого мама приехала! Сука, именно сегодня у всех нашлось занятие, ради которого они готовы отказаться от встречи со мной.
Тогда звоню Максу. Он точно найдет кого-нибудь подходящего. Он предпочитает пользоваться услугами не случайных знакомых, а профессиональных шлюх.
Спустя полчаса Макс скидывает мне контакты какой-то девки, которая записана у него как «Мари Пасть». Француженка, что ли? Хм, их у меня еще не было.
Подъезжаю в назначенное время и место и в машину ко мне садится белобрысая кобыла. По-другому не назовешь. Почти с меня ростом. И рот такой. Нормальный такой, рабочий рот. И я, глядя на нее, понимаю, что пасть – это не фамилия, а средство заработка.
Не успев заскочить ко мне в машину, Мари сразу же пальцами нащупывает ремень.
– Да, погоди, ты, – недовольно убираю ее руки.
Параллельно отмечаю про себя, что член даже не шелохнулся от перспективы оказаться засосанным в пасть. Нет, ну, просто она не в моем вкусе. Только поэтому член остался равнодушен к лошадиным утехам.
Ладно, других вариантов нет. Сойдет и пасть.
План мой максимально прост.
Возле общаги, куда сбежала от меня Василиса, только один супермаркет. По любому она зайдет в него после своей гребанной работы. И вот тогда…
Мы с Мари заходим в магазин.
– А я думала, мы домой поедем, – надувает она свои специально подготовленные руками пластического хирурга для удобства мужиков губищи.
– Поедем, – отвечаю я. – Кое-что купим и поедем.
Смотрю на часы. Если Василиса решит зайти в магазин после работы, то это должно случиться с минуты на минуту. Встаю так, чтобы видеть вход. Мари ставлю спиной к двери. Со спины она смотрится лучше.
Мы так и стоим и молчим. Я слежу за входом. Мари вопросительно следит за мной.
– А что мы тут делаем? – наконец, не выдерживает.
И в этот момент я замечаю знакомую фигурку. В отличие от моей спутницы она такая хрупкая, нежная. Так и хочется ее заграбастать и сжать. Чтобы соски через рубашку почувствовать.
И вот на этой мечте член дергается.
Так. Хватит.
Прижимаю блондинку к себе и она наигранно смеется. Я смеюсь в ответ. Пусть Василиса услышит.
И она слышит.
Прячется. Думает, что я ее не вижу. Глупенькая. Интересно, сбежит?
И тут не угадываю. Спустя пару минут Василиса выходит из своего укрытия. Гордо задирает подбородок и проходит мимо нас. Делает вид, что не видит меня.
Я слегка отталкиваю блондинку от себя, она попой задевает тележку и та врезается в Василису. Вернее, в ее корзинку, которую она успевает выставить перед собой.
– Эй, аккуратней! – кричит возмущенно она, нахмурив брови.
– Смотри, куда идешь! – отвечает ей Мари, еще не понимая, что совершает ошибку.
– Тут тебе не ипподром, чтобы резвиться! – кидает ей Василиса, очень точно подметив особенности внешности моей сообщницы. Спутницей ее назвать язык не поворачивается.
– Что?! – возмущается Мари и смотрит на меня с мольбой о поддержке.
Но нет. Неужели я лишу себя этого спектакля?
– Господи, как можно так питаться? – Мари смотрит в корзинку Василисы и демонстративно закатывает глаза. – Сплошные углеводы.
– Еда это, – отвечает Василиса. – Нормальная человеческая еда. А ты ошиблась стойлом. Хотя нет, погоди. Во! Твой корм здесь тоже есть!
Василиса тянется и хватает с полки пачку овсянки. Кидает ее нам в тележку.
– Это тебе, – говорит Василиса и потом обращается ко мне: – А тебе, – осматривает полки, – подожди!
Куда-то убегает и приносит… что это? Я такое точно не ем.
– Во! Это тебе! – довольно кидает в тележку это нечто.
По-видимому, замечает мой непонимающий взгляд и поясняет:
– Репа это. Для потенции. Чтоб как у жеребца! Под стать твоей спутнице.
Я ухмыляюсь.
– У меня с этим нет проблем. Ты помнишь.
– Не уверена, – серьезно произносит она. Слишком серьезно.
Переигрывает.
Хватаю ее за руку.
– Пусти! – машет она и задевает какие-то банки и бутылки.
И все это с грохотом падает на каменный пол и разбивается вдребезги. При этом мои брюки оказываются забрызганы кетчупом.
Мы замираем. А к нам уже бежит работник магазина.
– Мать твою! Вы что творите?! – кричит он.
– Я оплачу. Не переживайте, – говорю я.
Отпускаю Василису и лезу за кошельком.
– Я разбила. Я и расплачусь. Не надо мне ничего от тебя, – бурчит она и достает последние деньги из кошелька. Я вижу, что там теперь пусто. Но не останавливаю ее. Пусть поиграется в большую и независимую. Может, тогда ценить будет.
Протягивает продавцу деньги.
– Хватит?
– Перебор, – он возвращает ей пару купюр.
И тогда она берет их и засовывает мне в карман пиджака.
– На химчистку! – говорит серьезно.
Ставит на пол свою корзинку. Разворачивается и уходит. Все также гордо задрав подбородок.
– До субботы, дорогая! – кричу ей в спину, не сдерживая усмешку.
Василиса, не оборачиваясь, поднимает руку и показывает средний палец.
Ну что, за несносная девчонка! Ну, погоди еще! И за этот жест ответишь. Я ничего не забываю. Все помню. Хотя такими темпами скоро нужно будет составлять письменный список косяков моей жены.
Глава 23
Давид
Все два дня до субботы меня так и подмывает набрать номер Василисы и спросить, не нужны ли ей деньги? Вообще, я был уверен, что она сама позвонит. Ну, нет у нее денег. Я это знаю. Карточку она не взяла, кошелек пустой был, занять ей не у кого.
А вдруг голодает там?
Порой меня и такие мысли посещали. Она мне живая нужна и не сильно изможденная. И худеть ей некуда. Все отлично там.
Опять хватаю телефон. Но нет. Не позвоню. Обойдется. С голода точно не умрет. Зато, может, подобреет и изменит свою точку зрения на наш брак.
Сука. Я женат. Не хотел ведь, но женился. Ладно. Жену хочу, так что о браке не жалею.
Но что в итоге? Моя половая жизнь в браке просто отстой по сравнению с той же самой жизнью до брака.
