Никогда бы не поверил, что по доброй воле и трезвом уме, такое какой — то девке говорить буду. Да я бы свою руку положил, любому кто это мне бы навязывал, сказал бы — На, руби, а таких слов не произнесу. Положил бы, отвечаю.
И тут смотри, всего пару часов не видел этого сладкого розового ротика и уже готов говорить, самостоятельно причём, чёрти что, которое мне даже не подходит по восприятию.
А она повернулась, на меня глазками своими смотрит, чисто девственница. Ресничками тямкает, и я мать его, от этого всего прихожу в какое — то дурное состояние.
Глазами своими, взглядом раздевающим всю её облапал.
Рот, губы, шею, грудь и снова рот. Боже…
Хочу поцеловать, аж дрожу.
Ладонь завожу за шею милахи, тяну к себе. Легко упирается, но все же поддается.
Поворачиваюсь, нависаю над ней, смотрю сверху вниз.
Что за…
Это не она, это воздух вокруг нее. Аромат и тепло тела. Не понимаю почему и тянусь, наваливаюсь, подминаю.
Сжимаю пальцами волосы. Уже не так как вчера. Не ради забавы, не ради спорта и интереса. А ради чего, не понимаю мать его, ради чего. Но, уже не так как вчера.
Хочу ее. В своей постели, в машине, в квартире.
Каждый день постоянно.
— Девочка, — выдыхаю, — ты делаешь меня монстром…
Мощный поток в моей голове… да нет, в какой голове.
Хватит говорить красиво… в головке мощным потоком, в самих яйцах! бешеной рекой, ринулись все мои сперматозоиды в эту всесносящюю волну.
И не знаю, они ли, или какая другая хрень по науке, запустила этот механизм, но черт, член мой точно резиновый надулся, выпрямился во всю свою длину, прямо сука в джинсах.
Если бы это было вовремя — хорошо… а сейчас вообще не в тему.
В багажнике то я пока ехал, немного притух, припотел так сказать и красиво доставать вот такое все тухлое, чёто как — то не айс.
Нарушать зарево очуменных ароматов малышки реально неохота. Она хоть и бегала по городу босиком, но всё равно благоухает, а вот благоухают ли мои яйца после потения в багажнике это ещё вопрос открытый.
Вернее закрытый и открывать его прямо сейчас желание чёто пропало.
А будущей своей жене ведь не скажу как той шлюхе — отшлифуй до блеска.
Решил я до дома отца потерпеть.
Оттолкнул малую, чтобы не портить впечатление и принял занятой вид, типа, что секс совсем сейчас не из самых важных дел.
Трудно конечно. Они то стучат, они то хвостатые на свободу просятся, распирают.
— Марат, — говорят, — пусти задыхаемся! Похер нам твоя эстетика, нам бы на воздух!
Орут до одурения. А я что могу. Ничего.
Смотрю, малая улыбнулась краем губы. Неужели так заметно, что моё потное хозяйство выперлось и вот — вот разорвётся.
Темно вроде. Главное поудобнее сесть и не сломать ни в каком месте. Тяжело. Но доставать, чтоб от моего потного члена окна запотели, не буду. Портить репутацию альфа — самца последнее дело.
Дианка отшлифует, но потом, после душа и джакузи. Долго придется шлифовать, потому что стресс то снимать надо.
Ладно, потерплю уж как — нибудь. Вот доедем до места, а там уже малой придется заняться блеском моих яиц.
Короче сел я, успокоился немного, только потянулся рукой к зажиганию, смотрю, пара машин мимо проехала и такие типа машинки, которые не намекают на хорошее, а скорее предупреждают о плохом.
Ёкнуло где — то, член мгновенно успокоился, вспомнил о делах насущных.
Я на педаль нажал, к дому отца руль выворачиваю, а там сука, ворота нараспашку.
Тут я и притих. Потом дернулся, взвился, из машины выскочил.
Мать его, во двор забежал. А тут сука…!
Остановился я и охренел малость. По двору мусор какой — то валяется. Охрана на траве катается, побитая. Я к одному подлетаю, кричу:
— Какого сука хрена тут творится?!
Он стонет:
— Забрали хозяина.
— Чё б***, как сука забрали?!
Трясу со всей силы охранника, а он толком сказать ничего не может. Кинул я его побежал в дом, а там… погром, какого я жизни не видел. Сам погромы делал, у меня делали, но чтобы так как здесь, реально не видел.
Побежал по комнатам искать матушку. Нашел в спальне, сидит, фотографию рассматривает. Смотрю, я там маленький под елочкой стою.
Мама меня увидела, кинулась.
— Сынок!
Ох, мать твою! Чёто я такого поворота вообще не предвидел.
Матушку рыдающую прижимаю, смотрю по сторонам глазами офигевшими.
Это получается чё за тема, если бы чуток раньше я сюда заявился, меня бы вместе папашкой моим под белы руки скрутили бы?
Во блин…
* * *
Стоило ненадолго расслабиться, как снова волнение. Стою скромно в уголочке, чтобы меня никто не видел, пока Марат носится по дому, хватает охранников, трясет и выясняет что случилось.
Из всего, что я поняла — какие — то люди увезли его отца.
В доме все грустно. Разбросанная по полу мебель, вещи. Разбитое стекло. Что — то налито, рассыпано. Жуть.
Барс в бешенстве. Метает взгляды — молнии. Все на него смотрят глазами полными страха. Его явно тут боятся. Я теперь начинаю понимать почему.
Вот никогда бы не подумала, что этот сексуально озабоченный парнишка, с супер — сексуальным телом, превратится в монстра, стоило на горизонте замаячить реальной, даже смертельной опасности.
Он — и есть монстр. Только не я ввела его в такое состояние, как хотелось ещё десять минут назад.
И что я понимаю, именно таким злым и бешеным, он мне вообще начинает нравиться. Всё больше и больше.
Теперь я действительно чувствую, что мне достался — лучший, первый, исключительный. Самый, самый. Альфа.
Наблюдаю за ним и в эти мгновения просыпается в моём сердце новое чувство. Те все шуточки, что были раньше, отходят на второй план. Пробуждается новое, гордое чувство собственницы владеющей чем — то чего у других нет.
Этот мужчина — мой мужчина. И он совсем не избалованный великовозрастный мальчик. В критической ситуации из него выскочил властный мужик. Лидер.
И только сейчас я увидела, что у Марата есть ещё какие — то интересы, кроме моей скромной персоны.
— Так, собирай всех, звони пусть едут сюда! Будем решать, как быть дальше и кто это такой смелый решил захватить наши территории! — тычет пальцем в грудь, здоровенного бугая. А тот только моргает и кивает.
— Марат, не пори горячку, — в комнату вошёл Прохор.
