Ее волосы, плечи, лицо. Пападос моему члену.
Видит цель, не видит препятствий.
А цель — вот она. Под пальцами, жаждущая моего члена маленькая горячая пещерка.
Сила, как и член, увеличивается впятеро, нет, в десятеро. Позволяет с легкостью приподнять, придавить к стенке лифта, и насадить на возбуждённое до предела супер оружие, эту маленькую крошку с потрясными сиськами и губами.
Что за грудь. Диана — я люблю тебя только за эту грудь. Хотелось бы снова присосаться, почувствовать ее молочный вкус, но это лифт, какая там грудь. Работаем уже и быстрее. Вцепился зубами в шею, облизываю между делом.
Ох, черт, да что ж это за девка такая — крышу сносит.
Потом поговорим.
Стены лифта вот — вот разрушатся от толкотни, которую мы устроили. Я долблю, Диана стонет, обхватывая мои бедра своими строняшками ногами.
Чувствую, как каблук ее босоножка упирается мне в ногу. В аккурат, рядом с задницей. Главное, чтобы не промазал и не слишком двигался с этого места. Кто знает, куда ещё он может попасть.
Я уже на нервах трахаю малышку, дышу как подорванный и тут сука…
Сумасшедший стук по дверям лифта!
И крик:
— Хватит трахаться, людям ехать надо на десятый этаж!
* * *
— Твою ж мать, суки, пошли нахер! — орет мне на ухо супер — любовник Барс.
— Мама, мама, — повторяю каждый раз, когда он вколачивает в меня член и я с размаху стукаясь о стену лифта.
Руки у него крепкие, как я люблю, но — черт! эти соседи обламывают весь кайф.
Как тут можно что — то почувствовать, когда в двери лифта ломится чертова толпа. Никакого женского счастья.
— Мы вызовем полицию! — старческий голос начинает вставлять мои мозги на место.
— Отпусти! — пытаюсь вырваться из сексуального захвата.
— Нет! — кричит Барс, — нет, не пущу!
— Идём в квартиру! — кричу почти визгом.
— Заткнись! — орет он и долбит дальше, как подорванный, потом поднимает лицо к потолку и орет во все горло, — Я же сейчас сука выйду, я вас всех сука перестреляю!
Сразу стало тихо.
Стук прекратился. Марат тяжело выдохнул и нервно продолжил.
Что касается меня, то я уже просто ждала, когда его чертов член, уже пульнет и успокоится.
Ну не будет нам с ним счастья в лифте, нечего и мечтать.
— Сука! — стонет Барс натужно и с силой прижимает меня к стене.
Делает последние фрикции, отчаянно и зло. Останавливается, дышит. Фукает и наконец меня отпускает.
Я, враскорячку, становлюсь на ноги, которые еле держат.
— Блин, — истерично говорю, — ты вообще что ли охренел?
— Не малая, сейчас у меня эти все придурки свалят отсюда по — хорошему.
Он радостно застегнул штаны, нажал кнопку — стоп. Лифт разблокировался.
— Какой у тебя этаж? — спрашивает Марат и улыбается, глядя как я стою, не в силах сомкнуть ноги.
— Седьмой, — отвечаю, дрожащим голосом.
Единственное моё желание поскорее куда — нибудь смыться, чтоб никто не догадался, что за шлюха соседка устроила в лифте трахальный притон.
Барс, счастливо вздохнув, нажал на кнопку и мы поехали на седьмой.
Дверь лифта открылась, мы вышли.
Я еле иду. Все болит. Ноги, спина, жопа.
Достаю ключи. Тороплюсь. А потом остановилась и смотрю на Марата.
Гордость вынырнула, откуда ни возьмись, вспомнила, что она у меня есть. Нет бы раньше, так ведь подождёт, пока поунижаюсь, потом только выныривает.
— А ты куда это собрался? — говорю, конечно же не для того, чтобы он развернулся и ушел, а так, показать, что тут ему не ночлежка.
— То есть, ты меня в квартиру не пустишь?
Нахально подходит, нагло совершенно улыбается, пальцем толкает в плечо.
Я устало отшатнулась, оперлась спиной. Тяжело дышу, ещё после лифта не отошла, вся такая припотелая и всклокоченная.
— Не пущу, — говорю.
Вроде не шучу, но думаю — брешешь Диана, пустишь аж бегом.
Так устала ведь? Ничё, тело молодое, отходчивое. Пять минут отдыха и вперёд, за новые горизонты оргазмов.
А голос разума всё что — то бормочет, в глазах сексуальный жеребчина — грех отпускать на свободу, приручить бы.
— Ты уверенна? — Марат похотливым взглядом елозит по моему лицу и части тела, той, что с грудью.
— Да уверена, — губу облизала и собираюсь пошло улыбнуться, типа намёк, чтоб не слушал пургу, которую я несу.
Он усмехается, точно кот, знающий как сильно любит его хозяйка.
— Ну, я пошел.
— Иди.
— Уже иду, — разворачивается, идёт к лифту.
Я даже присмирела, затаила дыхание, подумала, он серьёзно собирается уходить.
Все мои внутренности кричат — Нет дура, нет, не отпускай! Потрахайся от души! Когда ещё будет случай!
Но губы мои, в кривой, самоуверенной усмешке — иди парень, иди отсюда быстрее!
— Так я пошел, — нажимает кнопку лифта, я слышу как тарахтит и приближается кабинка.
Молчу, терплю, неужели отпущу и на сегодня марафон окончен?
Черт.
Двери лифта открылись. Парень делает шаг.
— Подожди, — не я, кто — то изнутри меня говорит.
Барс оборачивается.
— Чего? Не слышу. Ты сказала — останься Марат?
— Да, я так сказала, — произношу, признаюсь, унижа — а–аюсь.
Вот дура.
— Громче, что — то я глухой сегодня.
— Останься, — произношу, типа равнодушно.
Черт, вот скотина, как перекрутил.
— Ещё громче, — поворачивается, стоит у лифта. Ждёт.
— Останься, ты чертов придурок! — кричу во весь рот.
Он поворачивается и стремительно идёт на меня, я от страха сжимаюсь в комок…
В квартиру мы влетели как торпеда, с одной целью — взорвать мою идеальную обстановку… уничтожить всё, превратить хаос!
7
В другой раз обязательно распишу про красоту и мебель её квартиры, но сейчас я рву как Шарик тряпку, платье Дианы.
Вцепился в него пальцами, как клещ энцефалитный. Впился губами в ее губы, дверь ногой толкнул. Захлопнулась дверь и все, меня словно энерджайзером зарядили.
Ручищами своими в качалке натруженными, беру за горловину этого провокационного платья и с треском разрываю его на две части.
