«В чем же здесь, черт возьми, дело?» — думал Гегель, разглядывая поднимавшихся с мест генералов. Кейтель нетерпеливо проталкивался к выходу — ему, очевидно, не терпелось закурить вожделенную гаванскую сигару. Йодль намеренно неторопливо собирал разложенные по столу бумаги. Гальдер продолжал сражаться со своими чертежами, фон Клейст дорисовывал что-то в блокноте. Ни у кого, по-видимому, не возникло желания пообщаться с фюрером наедине после совещания и в приватном порядке убедить его переменить свое решение.
«Ну и прекрасно, — сказал себе оберштурмбаннфюрер. — Мне лишние уши совсем не нужны, а ждать, пока очередной генерал будет изводить шефа просьбами о выделении ему дополнительных резервов, у меня нет времени».
Он взглянул на часы — на этот раз совещание длилось три часа и пять минут. Почти рекорд скорости: в прошлый раз не уложились и за четыре часа.
Эрвин Гегель закрыл блокнот, предварительно засунув в него карандаш — он уносил карандаши с каждого совещания у Гитлера. Поднялся и, обойдя стол, подошел к фюреру, который диктовал что-то фройляйн Юнге. Несколько минут фюрер не обращал на него внимания, и тогда глава службы безопасности «Вервольфа» позволил себе кашлянуть.
— Да, Гегель, — несколько раздраженно бросил Гитлер, оборвав диктовку. — Что у вас?
— Мой фюрер, — Гегель вытянулся во фрунт, прижав блокнот локтем. — Я подготовил доклад о безопасности ставки…
— Так передайте его моему адъютанту, — казалось, гнев фюрера, который он сдерживал во время совещания, сейчас прольется на ни в чем не повинного Гегеля. — У меня достаточно других забот!
— Прошу меня извинить, мой фюрер, — твердо сказал Эрвин. — Ситуация достаточно серьезная, и я просил бы уделить мне хотя бы пять минут для личного доклада.
— Не сейчас, — отрезал Гитлер. — Возможно, вечером. Или нет, завтра во время послеобеденной прогулки. Ваш доклад подождет до завтра?
Гегель поборол искушение ответить «нет» и кивнул головой.
— Да, мой фюрер.
— В таком случае, оставьте нас, — Гитлер повернулся к секретарше, мгновенно поменяв брюзгливое выражение лица на любезную улыбку. — Итак, на чем мы остановились?
Гегель отошел, мысленно кляня генералов, сопротивление которых привело фюрера в дурное расположение духа. Если бы они согласились с его планом сразу, Гитлер наверняка не отказался бы уделить ему пять минут своего времени. А информация, которую Гегель намеревался сообщить фюреру, была чрезвычайно важной.
Комната совещаний, между тем, почти опустела. В углу негромко переговаривались адъютанты, майор Энгль и капитан фон Путткаммер, но и они, судя по всему, собирались уходить. «Ледяная красавица» Эльза Герман и роковая брюнетка Грета Вольф замерли на почтительном расстоянии от фюрера, ожидая, пока он закончит диктовать.
«Черт с ним, — подумал Гегель расстроено. — В конце концов, сейчас я имею полное право выпить кружку пива!»
Пивной на территории ставки, разумеется, не было, но в помещении так называемого «нового отеля», где останавливались прибывавшие из Берлина гости, имелся небольшой бар. Кельнер Вилли, состоявший на содержании у гестапо, всегда был рад угостить главу службы безопасности ставки за счет заведения.
Настроение Гегеля несколько улучшилось. Он вышел на крыльцо и сразу же нырнул в удушливое облако табачного дыма. Заядлые курильщики Кейтель и Йодль дымили сигарами, не потрудившись отойти подальше от комнаты совещаний.
— Не понимаю, Альфред, — говорил Йодлю Кейтель. — Сейчас я готов выдвинуть десять контраргументов против этого плана. Но когда я слушаю фюрера, меня как будто наваждение какое-то охватывает. Он говорит так убедительно…
— Чертовски убедительно, Вильгельм, — согласился баварец. — У шефа есть какая-то способность завораживать. Кажется, греки называли это «харизмой»…
«И эти тоже ничего не понимают, — сказал себе оберштурмбаннфюрер. — Однако Кейтель нашел правильное слово — „наваждение“. И я сегодня тоже почувствовал нечто, весьма похожее на колдовство…»
Тут он вздрогнул, потому что в конце улицы послышался страшный рев, сопровождаемый чиханием выхлопной трубы. На площадь перед домиком, где проходили оперативные совещания, вылетел сверкающий хромированными деталями мотоцикл, описал красивую дугу и остановился у крыльца. Стоявшие поблизости офицеры шарахнулись в сторону, а Кейтель едва не выронил свою сигару.
— Хайль Гитлер! — воскликнул лихач, спрыгивая со своего «байера». Голос у лихача был женский.
Мотоциклист стянул с головы массивный шлем, и по плечам рассыпались пышные светлые волосы. В плотно облегающей фигуру черной кожаной форме личный адъютант фюрера Мария фон Белов смотрелась настоящей валькирией из «Песни о Нибелунгах».
— Где фюрер? — отрывисто спросила она у подвернувшегося под руку фон Путткаммера. Тот ошеломленно мотнул головой в сторону комнаты для совещаний. Мария фон Белов взбежала по ступенькам, грациозно прижимая шлем к бедру, и тут взгляд ее упал на не успевшего отойти далеко Гегеля.
— Эрвин! Вы-то мне и нужны!
— Весьма польщен, Мария, — галантно улыбнулся Эрвин, возвращаясь к крыльцу. — Я как раз собирался проинформировать фюрера о некоторых серьезных проблемах, которые возникли у службы безопасности «Вервольфа». Однако фюрер сказал, что сможет принять меня только завтра, и посоветовал передать мой доклад кому-нибудь из адъютантов. Полагаю, вы лучше других сможете оценить степень грозящей ставке опасности…
Мария фон Белов подняла руку и приложила тонкий палец к губам Гегеля.
— Тш-ш, Эрвин! Я постараюсь сделать все, чтобы фюрер выслушал вас лично, и, возможно, даже сегодня. Но прежде мне необходимо доложить ему о другой проблеме. Поскольку эта проблема также имеет непосредственное отношение к безопасности «Вервольфа», я полагаю, что вам следует быть в курсе дела.
Она убрала палец. Гегель стоял, как столб, все еще ощущая губами прикосновение ее нежной кожи.
— Однако у меня нет полномочий, чтобы посвящать вас в эту тайну лично, — продолжала Мария фон Белов. — Это может сделать только фюрер. Поэтому, Эрвин, я прошу вас подождать немного здесь, снаружи. Ни в коем случае не уходите, хорошо? Вы действительно очень нужны.
Прежде чем Гегель успел ответить, она повернулась и решительно толкнула дверь комнаты для совещаний. Эрвин Гегель снял фуражку и шелковым носовым платком вытер взмокший лоб.
Кружка пива, стоявшая перед мысленным взором оберштурмбаннфюрера, растаяла, как мираж в пустыне.
Глава четвёртая. Раттенхубер
Ставка Адольфа Гитлера Wehrwolf под Винницей. Июнь 1942 года
Оперативные документы
Тайная полевая полиция, группа имперской службы безопасности, охранная группа «Ост». Господину комиссару государственной службы безопасности СС оберфюреру и полковнику полиции Раттенхуберу.
