Семейная жизнь не поле битвы: пока вы воюете со своим мужчиной или за него (например, в случае его алкогольной или наркотической зависимости), тратите свои силы и здоровье, которые могли бы использовать более плодотворно. Грустно, упустив время, потом признавать своё поражение в этой войне. Не позволяйте абьюзеру топтать вашу жизнь, ведь он всё равно этого не оценит.
• Если я не справилась в этот раз, то с другим мужчиной отношения тоже не получатся.
Отношения двоих людей зависят от обеих сторон: с другим мужчиной всё может быть иначе. Если же вы ловите себя на том, что повторяете одни и те же паттерны в отношениях с разными людьми, для того чтобы с этим разобраться, существуют психологи.
• Если я выбрала такого мужчину, значит, я глупая и совсем не разбираюсь в людях.
Нет ни одного человека, который не совершал бы ошибок; к тому же абьюзеры совсем не заинтересованы в том, чтобы их распознавали с первого взгляда, и умеют отлично притворяться. В том, что вы не распознали домашнего тирана, нет вашей вины, и это никак не зависит от вашего интеллекта.
• Во мне есть какой-то дефект, я не гожусь для семейной жизни.
Эти мысли поддерживает (или внушает вам) абьюзер, ему выгодно, чтобы вы обвиняли себя во всём, что происходит в вашей семье.
• Если я уйду, он меня убьёт.
Серьёзное заявление, к которому нельзя относиться легкомысленно, и об этом мы ещё будем говорить. Но если этот мужчина представляет такую опасность, он может убить вас и без того, чтобы вы от него уходили. Фактически вы признаёте, что живёте рядом с источником опасности, потенциальным убийцей.
• Если я уйду, он покончит с собой.
Покончить с собой после вашего ухода – его, а не ваше решение, за которое вы не можете нести ответственность. Шантаж – плохая основа для отношений и весьма сомнительное доказательство любви.
• Ребёнку нужен отец.
В семьях с отцом-абьюзером всегда страдает развитие ребёнка; такой отец может представлять для ребёнка прямую опасность, что совершенно точно ему не нужно.
• Я должна ему доказать, что я хорошая, а он подлец.
Доказать подлецу, что вы хорошая… Гм, вам не кажется, что миссия невыполнима? Даже если он произнесёт такую фразу, что вы будете делать с этим признанием? И стоит ли оно потерянных лет?
• Я попала в эту ситуацию не зря, я должна пройти свой путь до конца, как велят мне высшие силы (Бог).
Я не знаю, в какие именно высшие силы вы верите, но почему позволяете себе думать о них так плохо, что считаете, будто они велят вам оставаться в ситуации, причиняющей вам вред? Разве любящий родитель хотел бы этого для своего ребёнка? Что, если высшая воля относительно вас заключается в том, чтобы вы сумели выйти из ситуации абьюза, восстановить своё психическое состояние и быть счастливой?
Есть ещё такой момент, который препятствует как уходу, так и получению помощи в ситуации домашнего насилия. Дело в том, что у нас в России очень высока ценность терпения. Если ты попал в плохую ситуацию, то обязан героически в ней оставаться. А если тебе станет невыносимо и ты попытаешься вырваться из этого ада – найдутся доброжелатели, которые объяснят, что:
• А другие терпят, и ничего!
• Раньше хуже было, и терпели!
• Есть те, которые страдают сильнее, чем ты, и ничего, не ропщут.
• Капризные вы, молодые, вот что. Нежные такие. Уж и не тронь вас.
• Что, захотела прожить без страдания? Не выйдет!
• Да какое это страдание! А вот в войну…
Женщины, которые ощутили первые позывы выйти из ситуации насилия, слышат – от родственниц, от подруг или внутри себя – настойчивый голос коллективного осуждения и сомневаются: «А достаточно ли сильно я страдаю, чтобы иметь право это сделать?» На приёме у специалиста они смущаются, словно совершили что-то недозволенное, обратившись к нему. Стыдятся того, что отнимают его время, тогда как на свете много людей, гораздо сильнее нуждающихся в помощи (при том, что насилие, которое они описывают, выглядит ужасающим). Удивляются, узнавая, что изводящие их насмешки тоже насилие: насилие – это ведь когда бьют? Но и в побоях они сомневаются: мол, какие же это побои, так, просто пощёчина! Вот если бы переломал руки и ноги, то это да, было бы насилие…
Таким образом, получается безвыходная ситуация, когда женщина замечает первые признаки абьюза и жалуется на это, то ей говорят: «Тут не на что жаловаться, терпи». А когда внутреннее неблагополучие в паре становится очевидно для всех, упрекают: «А куда ты раньше смотрела, зачем терпела?»
Убеждение «Ты можешь просить о помощи, только если умираешь» не годится для жизни: ведь когда человек умирает, просить о помощи уже поздно.
Да, действительно, жизнь в России всегда была полна суровых испытаний. Но разве это причина для того, чтобы проявлять суровость к тем, кому и без того несладко? Поддерживая точку зрения «Надо терпеть, ведь другим ещё хуже», общество превращается в коллективного абьюзера, не задаваясь вопросом: кому это надо, чтобы они терпели? И как это поможет тем, кому ещё хуже? Можно терпеливо преодолевать препятствия, двигаясь к своей цели. Но терпение само по себе, бесцельное и бессмысленное, ценности не представляет. Оно лишь сбивает моральные настройки, в результате чего страдание привыкают считать нормой.
Как ей помочь?
А что делать, если вы не психолог, не консультант кризисного центра, не какое-либо лицо, постоянно имеющее дело с проблемой насилия над женщинами, а просто обычный человек, который узнал, что подруга (родственница, коллега, соседка) живёт в домашнем аду? И у вас сразу возникает много чувств…
• Удивление – вам всегда казалось, что такие вещи происходят где-то, с кем-то, с какими-то особыми людьми, и вы не думали обнаружить их в своём ближайшем окружении.
• Недоверие, особенно если домашний тиран до сих пор представлялся вам безупречным.
