Дни проходили спокойно. Мы читали, готовили и слушали передачи на маленьком радиоприемнике, который принес папа. Время от времени мы совершали длинные прогулки. Оказавшись на природе, девушки стали расцветать. К нам очень быстро вернулись силы. Мы до сих пор боялись, что на нас могут наткнуться охотники. Нам приходилось быть настороже, несмотря на наше развитое обоняние и расставленные ловушки.
После побега мы ждали, что полиция снова устроит облавы. К домику уже приходили несколько мужчин: они искали меня и могли вернуться в любой момент. Но пока что мы никого не видели.
По радио передавали сообщения о пожаре на заводе. «В этом пожаре, возникшем по неустановленной причине, погибло немало Темных», – сказал журналист. «Погибло немало девушек», – резким тоном уточнила его коллега. Журналист замялся: «М-м-м, да… немало девушек… Но не стоит забывать, что среди жертв есть и сотрудники, которые обеспечивали безопасность лагеря. Несмотря на это, правительство заявило о том, что ситуация взята под контроль…»
Из другой передачи мы узнали, что из лагеря на севере страны сбежали шесть Кошек, но их обнаружили члены Лиги. Они побрили девушек и учинили над ними расправу без суда и следствия. Эта новость нас очень огорчила, а Фатия снова начала проклинать людей. Мне хотелось усмотреть в этом событии последние минуты торжества Савини и Лиги. Виновных в убийстве Кошек уже задержали, и скоро они должны были предстать перед судом. Еще несколько недель назад никто не обратил бы на это преступление ни малейшего внимания. В мире что-то менялось. Медленно. Но непреклонно.
Уже в нескольких передачах политики и журналисты без всякого стеснения критиковали действия правительства. Мутация продолжала распространяться по миру, и все видели, что Лига постепенно сдает позиции, несмотря на ожесточенную борьбу. Мы понимали, что победим просто потому, что Кошек станет слишком много, чтобы их можно было контролировать.
С появлением Мутации пали правительства многих стран. Властью завладели Кошки. Люди ничего не могли с этим поделать. Благодаря Мутации девушки обрели такие способности, такую силу и такую решимость, что ничто их не останавливало.
Конечно, Савини все еще был опасен, будто раненый зверь. Я знала, что, если нас найдут, мы отправимся вслед за теми шестью девушками. Нам нужно было сидеть тихо.
Во время одной из прогулок нам навстречу из чащи вышел черный кот. Я его сразу же узнала:
– Уголек!
Кошка подошла ко мне и стала нежно тереться о мои ноги. Я очень долго ее гладила. Она заметно похудела и была совсем без сил. Она, должно быть, шла несколько дней подряд, прежде чем найти нас.
Я отвела ее в домик, и девушки встретили ее с большой радостью. Ночью все хотели спать рядом с Угольком, а днем мы спорили о том, чем ее лучше кормить. Уголек в каком-то смысле стала королевой нашей маленькой общины: она относилась ко всем одинаково холодно, но радовала каждую девушку своим манящим мелодичным мурлыканьем.
Через несколько дней в домик пришел папа. Он, конечно, не знал, что встретит там меня.
Мы долго стояли обнявшись, а когда он наконец разжал руки и увидел мой круглый живот, у него отвисла челюсть. Думаю, он был так рад узнать, что я на свободе и в полном порядке, что все его сомнения и вопросы по поводу моей беременности отпали сами собой. Да и я все равно не смогла бы ему ничего ответить.
Папа рассказал мне, как жил все то время, что я провела в лагере. Он признался мне, что расстался с Патрисией и что не смог найти новую работу.
– Но я много времени провожу с группой родителей Кошек и сочувствующих, которые борются за ваши права. Мама Тома тоже принимает в этом активное участие.
Том все еще был за решеткой; его приговорили к пяти годам тюрьмы, но группа родителей запросила обжалование этого решения.
– Пока что мы немногого добились. Но мы верим. Мы боремся. Пожар на заводе наделал много шума. Правительство попыталось замять это дело. Выставить все произошедшее как несчастный случай. Якобы они держат все под контролем. И из лагеря никто не сбежал.
– Очередная ложь.
– Да, этого следовало ожидать. Когда ко мне приехала Сара и сказала, что у тебя все в порядке, я сразу понял, что что-то случилось. Полиция пару раз устраивала облаву в городе, но никто даже не попытался вас выследить. Потому что они боятся признать поражение. Но все в курсе. В других городах люди выходили на митинги. Правительство лишилось поддержки у населения. В СМИ открыто критикуют политику Савини и идею создания лагерей. В Сети появились видео о том, как там устроена жизнь на самом деле. Общественность негодует. – Папа немного помолчал, потер лысину и сказал: – Я думал, что девушки с Мутацией…
– Не могут иметь детей. Я знаю. – Я положила руки на живот. – Но, видимо, это не мой случай.
– Это ребенок Тома?
Я покачала головой:
– Нет. Это наш ребенок.
Папа наконец-то посмотрел мне прямо в глаза:
– Ты изменилась, Луиза.
Это прозвучало не как упрек. Просто как очевидный факт. Думаю, в тот момент папа мной гордился. Но вовсе не потому, что я беременна, нет. Теперь папа считал меня взрослой. Я и сама чувствовала, что стала сильнее. Я полностью избавилась от давнего чувства, что я в этом мире посторонняя. Я уже была не странной девочкой, не монстром, как мне казалось после аварии. Хоть я и пряталась в охотничьем домике посреди леса, я чувствовала себя на своем месте и твердо знала, чего хочу. Я рожу ребенка и, как только правительство и Савини будут повержены, стану журналистом. Это была не мечта. Это был план, который я собиралась осуществить, потому что дала слово Рыжей и потому что сама так решила.
На следующий день папа вернулся в домик вместе с Сати. Мой брат заметно подрос. Он со счастливой улыбкой на лице прижался ко мне.
– Луиза, я так рад тебя видеть!
Я уткнулась носом в его шею. От него так вкусно пахло, что я чуть не расплакалась.
– Я тоже, Сати. Я очень по тебе скучала.
Теперь он правильно выговаривал все звуки. Он был похож на маленького мужчину.
Мы все вместе пообедали на берегу озера.
Над нами было чистое небо. Фатия была счастлива. Казалось, ей очень нравится папа, «несмотря на то что он человек, несмотря на то что он мужчина». Думаю, она хотела снова наладить связь со своей семьей, но пока не могла на это решиться.
Сати с тремя Кошками играл в салочки на поляне. Было забавно наблюдать за тем, как они бегают друг за другом. Моего брата совершенно не смущало, что девушки покрыты шерстью. Он понимал, что они не такие, как он, но считал это абсолютно нормальным.
Когда мы прощались, я отдала папе письмо для Тома. Письмо, в котором я сообщала ему, что беременна и собираюсь сохранить ребенка.
Я не знала, как он это воспримет.
Как-то утром мы все дошли до избушки пастуха, возле которой несколько месяцев назад я сражалась с собаками. Хибарка была в полуразрушенном состоянии, но мы подумали, что было бы неплохо ее восстановить. Она была чуть просторнее, чем охотничий домик, и у нее были каменные стены, которые могли бы лучше защищать нас от холода и дождя. К тому же мы могли бы завалить все тропинки, ведущие к избушке, стволами упавших деревьев. Это позволит нам выиграть время, если к нам пожалуют незваные гости: мы почувствуем, что они рядом, и успеем убежать еще выше в горы. Это было более безопасное место, чем охотничий домик.
