Мы ринулись на улицу. При виде горящего цеха некоторые девушки испускали победные крики. Охранники, бежавшие к цеху, не понимали, что им делать: вернуться и попытаться остановить нас или тушить пожар. Часть из них с оружием в руках повернула обратно, и в темноте раздались первые выстрелы.
Вокруг меня несколько Кошек повалились на землю. Одна из девушек с простреленной грудью упала прямо к моим ногам. Наклонившись к ней, я увидела, что кровь растекается по белоснежной шерсти. Белянка. Я прижала ладони к ее шее. Она была мертва. Я завопила, и Кошки, словно эхо, тоже закричали от злости. Они побежали навстречу мужчинам, и началась схватка врукопашную.
Я тоже не осталась в стороне. Я отвешивала удары без устали и сожаления. Чтобы выжить. Я была вся в крови; я не знала, моя это кровь или охранников.
От мужчин, которые попадали девушкам в когти, оставались только мелкие кусочки. Кругом раздавались крики, выстрелы, жалобные стоны и рычание. Казалось, что темнота ночи отливает красным. В воздухе пахло огнем и кровью.
Это был самый настоящий хаос.
Мы взяли верх над охранниками, которые в конце концов отступили в глубь двора. Крыша цеха начала обваливаться, и от этого покачивалась дымовая труба. Теперь огонь перекинулся на столовую. В этот же момент до меня издалека донесся вой полицейской сирены. К охранникам спешило подкрепление. Я оглянулась, пытаясь найти Рыжую.
Я увидела ее посреди двора: она дралась с охранником. Он только что ударил Рыжую электрошокером, и она корчилась от боли.
Я пробралась через толпу и стукнула мужчину по запястью. Он выронил оружие. Я одним ударом оглушила его.
Я помогла Рыжей встать.
– Пойдем!
Я повела Рыжую и остальных Кошек к административным зданиям.
При виде нас охранники, которые стояли у двери, ведущей в комнату для свиданий, наставили на нас пистолеты. Нас было около пятидесяти. Большинство девушек были без одежды. Они были раздеты и готовы на все. Охранники выронили оружие и подняли руки.
– Девушки, что происходит? Куда вы идете?! – раздался визгливый голос за нашими спинами.
Мы обернулись.
Позади нас стояла Кэти в ночной рубашке, со взъерошенными волосами и со следом от подушки на щеке.
– Девушки, возвращайтесь в спальню! Немедленно, это приказ!
Кто-то из нас начал смеяться. Не знаю, кто именно. Может быть, Рыжая. А может, я. Смеяться в такой момент, когда вокруг бушует пожар, – сумасшествие. Но заспанная Кэти со всклокоченными волосами, которая пыталась нам приказывать, выглядела еще более нелепо.
Мы смеялись так, как могут смеяться только подростки.
Это был смех, избавляющий от страха. Смех, от которого взрывались звезды. Смех, от которого раздувалась луна.
Отсмеявшись, мы посмотрели на неумытую Кэти в старенькой сорочке. Потом мы посмотрели друг на друга. Наконец-то мы были свободны и непобедимы. Мы так ненавидели Кэти, что, конечно, готовы были ее убить. Но за дверью в конце коридора нас ждала свобода. И мы выбрали свободу, а не ненависть.
– Девушки, возвращайтесь в спальню, это приказ! – настаивала Кэти.
Она не успела сделать и двух шагов, как между нею и нами возникла стая котов.
Кэти попыталась разогнать животных, но они зарычали на нее. Один из котов ударом лапы разодрал подол ее сорочки. Кэти подпрыгнула.
Она поняла, что не сможет до нас добраться, и стала медленно отходить назад, пытаясь дрожащим голосом уговорить котов:
– Вот так, мои хорошенькие. Тише, тише.
Но котам ее ласка была ни к чему. Они, выгнув спины, стояли вокруг Кэти и устрашающе мяукали.
– Ради бога, уберите их от меня, пожалуйста.
Коты невозмутимо облизывались, глядя на Кэти, словно сфинксы, которые с наслаждением наблюдают конец света.
Мы не сделали ничего, чтобы ей помочь.
Мы вошли в здание, оставив Кэти наедине с кошачьей стаей. Прежде чем уйти, я обернулась и в последний раз посмотрела на завод. Теперь он был похож на гигантский костер. Языки пламени на вершине трубы взвивались до самого неба. Раздавался отчаянный вой сирены. Тут и там на фоне огня танцевали кричащие Кошки, в темноте бродили выжившие охранники с сажей на испуганных лицах.
Мы ворвались в коридор и вбежали в комнату для свиданий. Я вставила магнитную карту в считыватель. Дверь со вздохом открылась. Мы не оглядываясь вышли за заводские стены.
Мы свернули прямо к заброшенным полям и шахтам. Дикие травы ласкали нам ноги, а запахи животных, которые проходили здесь незадолго до нас, кружили нам голову. Теперь за нами приглядывала луна; мы знали, что обрели свободу. Через какое-то время некоторые девушки свернули в город. Другие просто исчезли в темноте. Каждая из нас выбрала свой путь.
* * *
Я знаю, что людям не понравится история, которую вы пишете. Большинство читателей хотят, чтобы в книгах все кончалось хорошо: им нужны красивые персонажи, которые спасают мир, и хеппи-энд на фоне заката. Для них прочитать книгу – все равно что съесть дольку шоколада. Никаких последствий. Просто немного удовольствия. Закрывая книгу, они хотят быть уверены, что мир, несмотря ни на что, устроен правильно. Я постоянно вспоминаю сказки, которые читала Сати. Про людоедов и драконов. Да, эти истории учат нас тому, что зло можно победить. Да, они могут придать нам мужества, вдохновить нас, помочь нам по-другому взглянуть на ситуацию. Да, для главной героини все всегда заканчивается хорошо. И все-таки в этих историях чего-то не хватает: в них нет ни слова о тех, кто погиб во имя победы. О Морган, Алексии, Белянке, вашей дочери Камий и тысяче других Кошек, чьи имена мне неизвестны.
В тот вечер погибло много девушек. Возможно, мы никогда не узнаем, как их звали, какими они были и о чем мечтали, но я часто думаю о них.
Эти девушки не второстепенные персонажи. Вовсе нет. Если бы не они, у нас ничего бы не вышло. Ради них я и рассказываю вам эту историю: я не хочу, чтобы их забыли. И если однажды общество примет нас, если Кошки и люди станут равны, то это произойдет благодаря погибшим девушкам. Прежде всего благодаря им.
Вы пишите не мою историю.
Нет, вы пишете нашу историю.
Нашу.
* * *
На рассвете я добралась до озера. Мы шли всю ночь, но я была так счастлива наконец-то оказаться на свободе, что не чувствовала усталости. Озеро было покрыто тонкой ледяной корочкой. Я видела, как под ней плавают черные рыбы. На ветке бука щебетала малиновка; ее грудка казалась еще ярче в лучах рассветного солнца. Я глубоко вдохнула запах леса и морозного утра. Мне было хорошо, очень хорошо.
Охотничий домик стоял на прежнем месте в зарослях жимолости. Из трубы валил белый густой дым.
Меня это почти не удивило. Я догадывалась, что Кошки придут сюда.
