Лицо детектива пошло красными пятнами.
– Что за ерунда! – неуверенно воскликнул он. – Полиция работает как может! И потом, Элизабет Дигсби здесь нет, так что разваливается ваша теория.
– Это ни о чем не говорит. Не забыли, кто она? Даже если она в чем-то провинилась, отец мог сделать так, чтобы дело замяли, – настаивал я. – Дочери барона в такой картотеке не место. Остальные имена проверьте – увидите, там то же самое. Получается, из всех виновных женщин в Дублине этот человек выбирает только… блондинок?
– Ненормальный, говорила же, – выдохнула Молли.
Детектив еще какое-то время копался на полках. Затем молча от них отошел: похоже, я оказался прав.
– Преступницами женщины, значит, быть могут, а сыщицами – ни-ни? – торжествующе прошептала Молли мне на ухо. – Ха!
Я тихо фыркнул. Она наверняка только что была у другого кавалера, и все-таки хорошо, что она пришла! Докопаться до правды у нее на глазах было в два раза приятнее.
– Как так получилось, что вы два года не замечали в этих убийствах ничего общего? – спросил я у Мура.
– Да вы знаете, сколько всего в этом городе происходит? Вызов, опять вызов! И констебли, и детективы живут в казарме вдали от родных мест, получают гроши, мечтают только поспать да выпить! – зачастил он. – Я даже не замечал, что эти убийства совершены именно семнадцатого числа. В городе постоянно случаются грабежи, убийства, поджоги, ну и, конечно же, нас отправляют подавлять бунты своих сограждан против вас, англичашек! – Он потряс стопкой газетных вырезок. – Кошелька при жертвах чаще всего не находили, все выглядело как ограбление. А вот про эту и так ясно. – Он перебрал газетные вырезки и сунул одну мне под нос. – Прачка на цветочной ярмарке. У нее был ревнивый поклонник, который при свидетелях угрожал, что прибьет ее, если с другим заметит. И когда ее тело нашли, сразу поняли, что он ее все-таки приревновал и угрозу в исполнение привел.
– Он признался?
– Нет, конечно, но они все отпираются, так уж мир устроен. Суд его оправдал – недостаточно улик было, но это наверняка он сделал!
– Но кого могла убить дочь барона? – пробормотал я. – Этот вопрос мне покоя не дает.
– А мне другой не дает покоя, – встряла Молли. – Кто мог знать, что все эти женщины – преступницы?
– Полиция? – насмешливо спросил я.
Мур пожал плечами.
– Это да, вот только убивать кого-то нам незачем, у нас в руках и так власть справедливости. Могли найти больше доказательств или свидетелей, и этих женщин повесили бы за содеянное. А откуда вы сами, кстати, узнали про все эти убийства?
– Из газеты, – ответил я.
Тут Молли робко подала голос:
– Детектив, а нельзя узнать, какое из убийств было первым? Вдруг это что-нибудь прояснит?
– Вы сильно переоцениваете возможности полиции, – не глядя на Молли, сказал он. – Нам-то откуда знать? Если судить по газетным заметкам, первым было это. – Он покопался на верхней полке. – Амелия Макартур. Незадолго до смерти у нее муж исчез, думали, она его убила. Судили ее, да улик недостаточно – ни тела, ни свидетелей. Может, она его и убила. Они с мужем были юные, сильные, обоим по двадцать лет. Если бы муж был жив, сейчас ему было бы двадцать два. Ладно, это никуда не ведет, просто домыслы.
– Двадцать два года… – выдохнул я. – На вид… На вид Лиаму столько же. И он выдает себя за англичанина. А после моего разговора с Глорией не пошел нас провожать, остался на кухне. Ох…
Мы все посмотрели друг на друга. Слуга в доме барона Дигсби легко мог убить Глорию в саду, а потом притащить меня в участок, чтобы свалить все на невиновного.
– А вдруг он и есть тот муж Амелии Макартур? И вовсе она его не убила, – дрогнувшим голосом предположила Молли. – Надо пойти к нему и все выяснить. Нет, нет, нельзя! Если это он, то он десяток человек убил! Нас прикончит и не подавится.
И то верно. Из меня сейчас мужественного защитника, увы, не выйдет, Лиам меня одной левой уложит, что он сегодня с успехом и продемонстрировал. Я невольно тронул здоровой рукой ту, что по-прежнему не двигалась.
– Детектив, а идемте к барону все вместе? – с надеждой предложил я.
Лиама легче будет вывести на чистую воду, пока он во власти чувств: мой вид сильно его напугал, а страх делает уязвимым, лишает хладнокровия.
– И что это даст? Лиам просто скажет, что это не он. Доказательства нужны.
– Сестра Элизабет может знать, в чем та провинилась, – вмешалась Молли. – Давайте с этого начнем? Она ведь в одном доме с убийцей, ее нужно предупредить!
– Явиться в дом барона и без всяких на то оснований допрашивать его дочь? – промямлил Мур. – Ну уж нет!
– Может, не спрашивать у барона разрешения?
– Тайное проникновение в дом? Еще лучше! – Мур потянулся, хрустнув, кажется, всем телом. – Все, устал я. Идите-ка вы домой и забудьте пока об этом деле.
Мы с Молли переглянулись, и я сразу понял: ей тоже показалось, что он слишком быстро закончил разговор.
– Ладно, – легко согласился я. – Мы и правда пойдем. И… спасибо вам, детектив.
Мур проводил нас обратно в главный зал и махнул рукой, показывая, чтобы мы убирались. Идти мимо полицейских, провожавших меня ошарашенными взглядами, было неприятно, но Молли взяла меня под руку, и сразу стало легче.
Как только мы оказались на улице, Молли начала хватать ртом воздух, будто не может им надышаться.
– Ненавижу полицию, – прохрипела она, потирая грудь. – Вам тоже показалось, что он темнит?
Я кивнул, любуясь последними красками заката: алые верхушки зданий, яркие блики на ближайшей луже. Как чудесно жить! Фаррелл, сидевший на козлах знакомого экипажа, спрыгнул на землю, подбежал ко мне и обнял.
– Думал, тебя уж убили где-то, – пробормотал он.
Вид у Фаррелла был измученный, и я, растаяв, одной рукой обнял его в ответ. Ладно уж, прощу его за то, что возил Молли встречаться с Робином. Фаррелл словно и не заметил, каким жалким и покореженным я выгляжу, а я тем временем обнаружил еще одно неприятное обстоятельство. Я перестал чувствовать, как ступни встречаются с мостовой, – будто сказочный призрак, который бродит, не касаясь земли. Пришлось глянуть на свои ноги, чтобы убедиться, что они еще на месте. Похоже, осязание, которое давно отсутствовало в руках, теперь изменило еще и ногам.
– А кстати, где лошадь? Та, на которой вы приехали? – спросила Молли. – Что-то я тут ее не вижу!
– Привязал около дома барона.
– На улице?! Лошадь – ценное имущество!
– Ну, мне не пришлось бы ее привязывать, если бы ты не укатила в моем экипаже. Где была?
Молли насупилась:
– Выясняла кое-что. Простите, что пришлось вас одного отпустить.
– И что выяснила? Это ведь наше общее расследование.
