Она на самом деле такая наивная или прикидывается?
Представить, что такая как она хладнокровно провернула подмену с ЭКО было чертовски сложно. Я уже давно не мальчик и научился разбираться в людях, не таких раскусывали, скручивали и скидывали в утиль. Но в ее случае зацепиться было банально не за что.
Или я просто не настолько сильно хотел цепляться?
История с внезапным появлением ее бывшего однозначно темная, но опять-таки, причастна ли к этому сама Лазарева? Пока непонятно.
А что она выкинула сегодня? Когда мне позвонили из клиники и доложили о ее поступке, я впервые не знал, как реагировать.
Ну не применять же к ней силу, в конце концов. Она женщина и скорее всего носит моего наследника.
Хотя внезапно озарившая идея хорошенько пройтись ремнем по ее заднице показалась довольно приятной.
Я улыбнулся своим откровенно дурацким мыслям и, оставив машину у ворот, направился к дому.
День выдался трудным, хотелось снять с шеи удавку, залить в себя порцию виски и… девочка. Да, было бы неплохо. Даже стало жаль, что послал Илону, иногда ее присутствие не бывает лишним.
Конечно, можно было бы воспользоваться услугами известных агентств, но подобные развлечения я оставил в бурной молодости. Когда хотелось всего и сразу. Теперь хочется чего-то особенного, чтобы крышу срывало.
Почему перед глазами всплыл образ Лазаревой и стало не по себе.
Тощая же, посмотреть не на что.
Но образ никак не желал испаряться. Потому что это была уже не иллюзия, а сама Лазарева: увидев меня девчонка застыла у лестницы, удерживая в руках поднос с двумя чашками чая.
Новая стрижка действительно ей шла.
— Ну, привет, — я бросил портфель на мраморный пол, и поддел большим пальцем узел галстука, послабляя давление.
— Здравствуйте, Рустам Тигранович.
Гордая какая, ты посмотри. Подбородок задран вверх, словно находясь здесь она делает мне великое одолжение.
Вдруг я понял, что мне нравится такая вот напряженная и определенно дурацкая игра. Нравится играть с ней. Наблюдать за тем, как меняются ее эмоции.
— Мне сегодня звонили из клиники…
Этого было достаточно, чтобы вся ее напускная смесь мгновенно улетучилась. Она опустила взгляд в пол и закусила нижнюю губу, неожиданно возродив в мыслях не самые пристойные фантазии.
— Рустам Тиранович, я всё объясню… Ой! — она вздрогнула, глаза моментально округлились. — ТиГранович. Я хотела сказать Тигранович.
— Тиранович? То есть по-твоему я тиран? — я не знал, то ли злиться, то ли расхохотаться. Почему-то тянуло сделать именно второе.
— Нет, я этого не говорила, но… Вы же на самом деле очень… — она замолчала, явно подбирая слово, — …властный человек. На работе вас все боятся.
— Все, кроме тебя? Судя по поступкам, да.
Она снова вздернула острый подбородок.
— Если вы о клинике, да, я оттуда убежала!
— И почему?
— Потому что врач был мужчина! Он заставлял меня раздеться!
— И что с того? Это же врач! Между прочим, один из самых лучших в столице. Ради того, чтобы принять тебя, ему пришлось сдвинуть огромную очередь.
— Спасибо за заботу, но я не буду… — запнулась, покраснев. — Раздвигать ноги перед чужим мужчиной.
Час от часу не легче. Мне это снится?
Я хотел уже было развить эту занятную тему и дальше, но неожиданно наверху лестницы мелькнуло завернутое в белоснежное полотенце нечто.
Невысокое, грудастое, с распаренным красным лицом и закрученными в мокрую дулю светлыми волосами.
— А это, твою мать, кто еще такая?
=36=
— Лиза… — только и выдохнула в ответ Лазарева.
Отлично. Это же все объясняет.
— Моя подруга, — пробормотала девчонка. — Она поживет у нас пару дней. Конечно, если вы не возражаете.
Проклятье.
Подобной наглости не позволял никто. Превратить мой дом в проходной двор. Я понимал, что должен разозлиться, выставить ту мутную девку за порог, прямо в чертовом полотенце, которое так и норовило слететь с нее на пол.
Но я не ощущал никакой ярости. Наоборот, было забавно наблюдать за Лазаревой. Она очаровательно смущалась. Сперва позвала сюда эту полуголую деваху, теперь спрашивала разрешения. Я бы вспылил, но всякий гнев таял, стоило лишь глянуть в чистые глаза девчонки. Странное дело. Я сам не понимал, какого дьявола со мной творилось.
— Забавно, — оскалился я. — Так всех своих подружек ко мне перевезешь?
— Рустам Тигранович, — начала она и осеклась, побледнела. — Это ненадолго. Ей же просто некуда пойти. Раньше мы снимали квартиру вместе, а теперь вернулся сын хозяйки и бедную Лизу вышвырнули прочь. У нее пока нет денег снять новое жилье. Пожалуйста, поймите…
Ох и застрекотала. Сто слов в минуту, не меньше. Я уже не слушал, только наблюдал за ней. Слова воспринимал фоном. Что-то про Мурманск. Вокзал. Черт разберет, о чем она говорила. Я как будто наслаждался одним лишь звуком ее голоса.
Непонятно. Вот что в ней такого особенно? Смотришь — и взгляд отвести нереально. Лазарева завораживала, скрывала какую-то необъяснимую магия. Маленькая дрянь. Ведьма, не иначе. Подумал об этом и усмехнулся.
— Рустам Тигранович, — продолжая болтать, она приблизилась вплотную и только усилила необъяснимое впечатление. — Простите, я должна была посоветоваться, спросить вашего разрешения, а уже потом приглашать Лизу, но ей и правда больше некуда пойти. Прошу вас, не выгоняйте ее на улицу.
Она оказалась так близко ко мне, что я мог почувствовать ее дыхание. Видно, Лазарева и сама не поняла, как подступила вплотную, а осознав, моментально вздрогнула, отшатнулась назад и густо покраснела.
— Рустам Тигранович…
— Пускай живет, — усмехнулся я. — Но ты должна выполнить свою часть сделки.
— Я выполняю, — сглотнула. — Живу здесь, как вы и распорядились.
— Неужели?
Теперь я сам сделал шаг вперед, заставляя Лазареву вжаться в комод. Загнал ее в ловушку и понял, что мне это понравилось. Быть ближе к ней.
— А чего еще вы хотите? — прошептала она, вскинув голову.
Какой провокационный вопрос.
Ха. Чего я хочу? Чертовски многого. Особенно сейчас. Лучше ей и не знать, а то опять заверещит и помчится наутек.
Вообще, если процедура не удалась, если девчонка не забеременела, я бы мог с ней развлечься. Всего один раз. Просто чтобы вытравить из головы эту дурацкую блажь. Потом бы выдал щедрое вознаграждение, отправил прочь. Да, тут вся проблема заключалась в том, что я всегда привык получать желаемое, а Лазарева вдруг оказалась под запретом. Манила, но оставалась недоступной. От этих раздирающий изнутри противоречивых чувств меня и повело. Получу — мигом забуду. Так ведь всегда случалось в бизнесе. Я достигал одной вершины, после направлялся к новой. Правда, я не припоминал, чтобы меня клинило на девчонках.
