— Вы рассказали мне грустную историю, господин виконт. Я не смею сомневаться в её правдивости. Однако мадемуазель Девернье, возможно, тоже была права. Мне кажется, она искренне заботилась обо мне. Боюсь, моё доверие к графу нисколько не увеличится только от того, что госпожа наставница претендует на роль его супруги. Простите, господин попечитель, но граф — Ваш племянник, Вы горячо любите его и, возможно, это мешает Вам беспристрастно судить о нём.
— Мисс Макнот! Я готов поручиться своей честью, что мой племянник — благородный человек, не способный на дурные поступки!
— Однако, господин виконт, дружба с мистером Трамплом не принесёт мне ничего, кроме горя и разочарований! Он знатный и богатый человек, связанный традициями и обязательствами. Я же — простая бедная девушка. Госпожа Девернье была права: я — не ровня его светлости. Граф Трампл должен выбрать себе достойную невесту, девушку из высшего света, которая принесёт ему хорошее наследство и продлит род Нортгемптонширов.
Мирабель не стала признаваться виконту в том, что знает о бесчестном поведении графа в отношении юной маркизы. «Возможно, — думала она, — в словах виконта есть доля истины. Но то, что он скрывает обстоятельства, вынудившие мистера Трампла уехать на континент, выглядит подозрительно».
Виконт, сражённый словами мисс Макнот, на несколько мгновений растерялся.
— Так, значит, ты по-прежнему не веришь мне, маленькая упрямица! — наконец воскликнул он.
— Сожалею, господин виконт, — девушка печально покачала головой.
— Мне тоже очень жаль, Мирабель. Доброго тебе дня.
Раздражённый, Антуан церемонно поклонился и вышел за дверь.
***
Всё ещё раздражённый, Антуан фон Эссекс направился в покои графа.
— Плохие новости, Трампл, — заявил он с порога. — Мисс Макнот по-прежнему не желает тебя видеть. Мне не удалось убедить её в том, что ты достоин её доверия.
— Но почему, дядя? — обида и недоумение смешались в голосе Остина.
— Девчонка считает, что я не могу беспристрастно оценивать тебя, ибо ты — мой родственник. Она полагает, что я пытаюсь обмануть её, пекусь не о её благополучии, а лишь о тебе и твоих интересах.
— Не могу поверить в это! Похоже, Элеоноре удалось заронить в её сердце весьма серьёзные сомнения. Проклятие, дядя! Скажи, как так получилось, что эта отвратительная мадемуазель Девернье, о которой я не слышал столько лет, именно сейчас встала на моём пути?
— Не могу знать, Остин, не могу знать. Пути Господни неисповедимы. Но ты не должен сдаваться, мой мальчик. Борись за свою любовь, и помни: я готов на всё, чтобы помочь тебе завоевать сердце мисс Макнот.
— Тогда скажи мне, Антуан фон Эссекс, кому могла бы поверить Мирабель? Чьи слова в мою защиту имели бы для неё больший вес, чем твои или мои собственные?
— Это хорошая мысль, племянник! Как же я сам не додумался до этого? Послушай, я дам тебе рекомендательное письмо к госпоже Мейплстон, бабушке Мирабели. Дженнифер Мейплстон — мудрая женщина. Ты можешь быть с ней полностью откровенен: она поймёт тебя. Кроме того, Мирабель уже заканчивает обучение, ей пора узнать правду о своём происхождении. Она ведь думает, что ты слишком знатен и богат для неё, и видит в этом препятствие для ваших отношений. Без позволения леди Мейплстон, которая является опекуншей Мирабели, я не могу открыть девочке правду.
— Значит, решено, дядя. Я отправлюсь к госпоже Мейплстон, но вначале мне придётся посетить моё имение: там возникли неотложные дела, требующие моего присутствия.
— Итак, дорогой мой племянник, мы с тобой обо всём договорились. Крепись, ибо я предчувствую, что тебе предстоит немало хлопот и испытаний, но я уверен: ты выйдешь из них с честью!
Оставшись один, граф занялся приготовлениями к отъезду. Виконт же, верный своему слову, направился в кабинет и взялся составлять письмо к бабушке Мирабели.
«Уважаемая госпожа Мейплстон, — писал он. — Сим письмом рекомендую Вам моего племянника, пятого графа Нортгемтонширского, Остина Трампла. Этот достойный молодой человек имеет хорошее воспитание и образование. Его финансовое положение устойчиво. За его порядочность и благонадёжность я готов поручиться своей честью. Мистер Трампл имеет к Вам дело столь деликатного свойства, что я не решаюсь говорить о нём в письме. Покорнейше прошу Вас принять и выслушать моего племянника, ибо Ваша встреча может иметь большое значение в его жизни и в судьбе Вашей внучки — мисс Мирабель Макнот.
С почтением,
Виконт Антуан фон Эссекс».
XXI Встреча на ярмарке
Встреча на ярмарке
Октябрь месяц близился к концу. Урожай с полей был собран. В Девон, расположенный в долине Дин Борна, со всех окрестных земель стекались крестьяне, желавшие продать плоды своих трудов, торговцы, бродячие певцы и циркачи. Город готовился к ярмарке.
Наставницы, придержавшие часть своих доходов, ходили в приподнятом настроении, предвкушая поездку и разнообразные удовольствия, ожидавшие их в Девоне. Мирабель, памятуя об обещании, данном ей госпожой Девернье, тоже надеялась побывать там. Доктор Деркер, узнав о её желании, посчитал, что девушке полезно будет развеяться и отвлечься от тягостных дум, по-прежнему не оставлявших её.
Поскольку отъезд графа был назначен на этот же день, виконт фон Эссекс почёл за лучшее разрешить мисс Макнот эту поездку. Памятуя о бурном темпераменте племянника, он опасался, что Остин попытается перед отъездом встретиться с девушкой, и тем самым оттолкнёт её ещё больше. Итак, поездка была решена!
Наступил воскресный день — пасмурный и прохладный. Дамы, с вечера собравшие всё необходимое, торопливо съели завтрак, накинули тёплые шали и уселись в простую крестьянскую телегу, запряжённую чалой кобылкой. Мирабель, никогда ранее не имевшая собственных карманных денег, да и не нуждавшаяся в них, сейчас с некоторым волнением сжимала кошелёк, в котором лежали пять фунтов, по меркам девушки — целое богатство.
Возница щёлкнул кнутом, телега тронулась. Перед глазами притихших женщин медленно поплыли картины осенней Англии: низкое, набрякшее влагой синевато-серое небо, жёсткие пожелтелые поросли вереска вдоль дорог, облетелые кусты и деревья, стволы которых поблёскивали от мелкого косого дождика, грустные стада коров, подбирающих на выгонах последние зелёные травинки…
Дорога была не слишком дальней, так что утомиться однообразием этих картин Мирабель не успела. Да и не казались они однообразными девочке, выросшей за высокими монастырскими стенами и почти не знавшей внешнего мира. Когда же перед глазами путешественниц встали первые, самые бедные домишки окраин Девона, все женщины радостно и возбуждённо загомонили:
— Смотрите, мисс Макнот, — восклицала госпожа Флэминг, — вот в том домике, с синими воротами и железным сапогом над крылечком — лавка обувщика! У него можно заказать зимние сапожки, и совсем недорого!
