Здесь, на лестнице, и встретились доктор Деркер и господин виконт. Раскланявшись, мужчины пошли дальше вместе.
— Как сегодня чувствует себя Ваша пациентка, господин доктор? — поинтересовался фон Эссекс. — Вам удалось выяснить причины её переживаний?
— Кое-что удалось, господин виконт. Думаю, однако, что будет правильно, если она сама расскажет Вам о своих бедах. Ей, несомненно, лучше, — продолжал Деркер. — Хотя она всё ещё очень слаба.
— Надеюсь, это не помешает ей уделить мне несколько минут?
— Я предупреждал её, господин виконт, о Вашем визите. Она ждёт Вас. Только, прошу Вас, будьте добры к ней и не настаивайте ни на чём. Обещаете?
— Я должен следовать Вашим рекомендациям, господин доктор. Ведь здоровье воспитанниц — моя главнейшая забота!
— Что ж, прекрасно. Тогда проходите и знайте: я буду неподалёку, так что Вы в любой момент можете кликнуть меня.
С этими словами доктор отворил перед виконтом дверь, и Антуан вошёл в спальную комнату.
Мирабель, опершись на подушки, сидела в своей кровати. Когда вошёл виконт, она растерялась, не зная, как приветствовать его: нельзя ведь сделать книксен, не поднявшись с постели. Заметив её смущение и догадавшись о его причинах, виконт ласково погладил девочку по руке:
— Лежи, лежи Мирабель. И я присяду рядом с тобой.
По-стариковски кряхтя, он опустился в кресло.
— Ох, и напугала ты старика, мисс Макнот. Ты ведь знаешь, как я переживаю за моих воспитанниц? А что я скажу твоей бабушке, госпоже Мейплстон, когда она потребует от меня объяснений по поводу твоей болезни?
— Простите, господин попечитель, — отвечала девушка. — Мне очень жаль, что я расстроила Вас. Пожалуйста, не сообщайте бабушке о моей болезни — я ведь уже поправляюсь, а она слишком беспокоится обо мне, чтобы волновать её понапрасну.
— Мирабель, я мог бы не сообщать госпоже Мейплстон о том, что с тобой произошло. Но, не зная причин твоих переживаний, как я могу быть уверен, что твой нервный припадок не повторится? Прошу тебя, утешь старика, объясни, что с тобой происходит?
— Простите, господин виконт! Это выше моих сил… — на глазах девушки выступили слёзы. — Позвольте мне не возвращаться вновь к болезненным воспоминаниям! Я клянусь Вам, что припадок больше не повторится. Прошу Вас: дайте мне ещё несколько дней, и я вернусь ко всем своим обязанностям, и больше никогда не причиню Вам ни малейшего беспокойства!
— Тише, Мирабель, не надо волноваться! Я не смею требовать твоей откровенности, но мне больно, что я не заслужил твоего доверия.
— Вы достойны самого высокого доверия, господин попечитель! Но я — я недостойна Вашего внимания. У Вас так много хлопот и обязанностей, что я просто не имею права добавлять Вам новых забот. К счастью, доктор Деркер уделил мне сегодня немного времени. Он многое объяснил мне, подарил мне утешение и поддержку. Теперь я чувствую, что вполне овладела собой. В моей душе воцарился покой, и ничто не в силах нарушить его.
— Что же, мисс Макнот. Я очень рад, что ты так спокойна и уверена в своих силах. Обещаю, что повременю с письмом к госпоже Мейплстон. Если в течение недели ты совсем поправишься, то я не стану сообщать ей об этом печальном случае.
— Благодарю Вас, господин виконт! — Мирабель одарила его тёплой улыбкой. — Пожалуйста, не беспокойтесь обо мне.
— Хорошо, девочка. Тогда, возможно, ты согласишься, чтобы мой племянник, граф Трампл, нанёс тебе визит? Он очень привязался к тебе за эти дни, и его снедает беспокойство о тебе и твоём здоровье. Господи, Мирабель, да тебе плохо?!
Мирабель, услышав, что граф собирается навестить её, впала в панику: нет! Она не готова к встрече с его светлостью! Не так скоро!
— Господин доктор! — сквозь шум и гудение в ушах услышала она испуганный голос виконта. — Скорее, девочке снова нехорошо! Кажется, она в обмороке!
Хлопнула дверь, и в комнату вбежал доктор Деркер. Привычным жестом он откупорил флакончик с нюхательной солью и поднёс к лицу Мирабель. Девушка вдохнула, закашлялась и открыла глаза.
— Ну вот, так-то лучше, — отметил доктор. — Итак, моя юная пациентка, что взволновало Вас на сей раз? Почему Вы вновь почувствовали себя плохо?
— Не понимаю, господин Деркер, что так расстроило девочку, — виконт так разволновался, что сам едва переводил дух. — Я просил её принять графа, и в этот момент она лишилась чувств!
— В таком случае, визит графа будет совершенно преждевременным, — спокойно заметил доктор. — Передайте графу мои сожаления, но ни Вы, ни господин Трампл не должны беспокоить мою пациентку до полного её выздоровления.
Потрясённый, виконт фон Эссекс не посмел возражать. Он попрощался с Мирабель и тихо вышел. «Похоже, — думал он, спускаясь из покоев старшеклассниц, — тревоги моего племянника не напрасны. Вольно или невольно, но он явно оказался причиной нервного потрясения мисс Макнот»
XVI Откровения графа Остина Трампла
Виконт узнаёт о любви графа.
Добравшись до своих покоев, Антуан фон Эссекс ничуть не удивился, застав там племянника. Остин был напряжён, словно струна и, похоже, мог так же легко разорваться от малейшего прикосновения. В молчаливом ожидании смотрел он на виконта. Все слова были уже произнесены им за эти два дня, но не принесли облегчения.
— Ты здесь, мой мальчик, — махнул ему рукой Антуан. — Я побывал у мисс Макнот, и побеседовал с ней. К сожалению, она отказалась говорить со мной о причинах её болезни.
— Но почему, дядя?!
— Мисс Макнот не хочет возвращаться к тяжёлым воспоминаниям. Она достаточно сильная девушка, чтобы справиться со своими переживаниями, и доктор Деркер помогает ей в этом. Он убедил меня, что лучшее, что можно для неё сделать — это не тревожить её понапрасну.
Виконт мудро решил умолчать об обмороке, случившемся с мисс Макнот при упоминании имени Остина. Следовало вначале разобраться, что скрывается за таким странным поведением его воспитанницы.
— Доктор Деркер по-прежнему настаивает, что никто не должен беспокоить мисс Макнот до полного её выздоровления, — продолжал Антуан. — Для меня, как для попечителя школы, доктор вынужден был сделать исключение. Однако он поклялся, что это нарушение установленного им режима больше не повторится.
— Скажи, дядя, как она выглядит? Чем занимается? Нужно ли ей что-нибудь? Возможно, стоит пригласить к ней профессиональную сиделку?
— Остин, Остин, успокойся сей час же! Девчонка вполне здорова и занимается вышиванием. Ах, эти женские истерики! Они проходят, как гроза — шумно, но быстро. Мы, мужчины, слишком боимся женских слёз — и в этом наша беда. Лучше объясни мне, мой мальчик, почему ты так переживаешь за юную вертихвостку? — Антуан пытался и пошутить, и увести разговор в безопасное русло. Однако его сиятельство граф не принял шутливого тона.
