– Мы должны немедленно обсудить это с Ежевичной Звездой, – промолвила Листвичка.
– Хорошо! – мяукнул Ольхолап и повернулся в сторону пещеры предводителя. «Не терпится узнать, что на это скажет Ежевичная Звезда!»
Листвичка покачала головой, а Воробей лапой преградил Ольхолапу путь.
– Нет, – заворчал целитель. – Мы пойдем одни. Может, ты и получал видение, но ты еще слишком мал и неопытен, чтобы обсуждать его значение. Мы тебе потом все расскажем.
– Ох, – пробормотал Ольхолап. Все его воодушевление по поводу особого дара начало испаряться, он вновь почувствовал себя маленьким и глупым.
Он сидел возле пещеры и печально наблюдал, как Воробей и Листвичка взбираются по каменной насыпи на Высокую Скалу.
«Ну, ладно. Что бы мои видения ни значили, старшие коты с ними разберутся!»
Глава 8
Оставшись один в палатке, Ольхолап вернулся к сортировке старых трав и уборке новых, принесенных Листвичкой и Воробьем. После того, как первоначальное возбуждение улеглось, котик почувствовал себя не очень уютно. Он отнюдь не был уверен в том, что хочет быть тем, кому будут посылаться какие-то важные знаки, и очень хотел знать, как Ежевичная Звезда отреагирует на слова старших товарищей. Почти закончив свое занятие, ученик услышал звук, как будто кто-то, прихрамывая, шел по направлению к палатке. О нет, это, наверное, Вишнегривка!
Ольхолап понятия не имел, как себя вести. То ли извиниться перед воительницей за то, что взялся её лечить без ведома целителей, то ли спросить, как ее здоровье, то ли вообще молчать…
Но когда голова кошки просунулась в палатку, котик вообще не успел ничего выговорить.
– Ольхолап, скорее! С Огнелапкой беда! – выпалила Вишнегривка.
Страх прошелся по Ольхолапу острыми когтями. Помня, что произошло, когда он взялся лечить Вишнегривку, котик стал лихорадочно думать, где может найти других целителей.
«Нет – она моя сестра! Я должен помочь ей прямо сейчас!»
– Покажи, где, – выдохнул он.
Кошка махнула хвостом, и они выбежали наружу. Путь их лежал по направлению к границе с племенем Теней. Ольхолап, задыхаясь от быстрого бега, по пятам следовал за воительницей, огибая кусты ежевики и перепрыгивая через упавшие ветви. По мере приближения он стал слышать какие-то странные звуки; еще через несколько мгновений он понял, что это были крики Огнелапки. Они пробрались через заросли папоротников и выбежали на открытое пространство, к какому-то Гнезду Двуногих.
Ольхолап увидел, что Огнелапка лежит у подножия дерева. Остролистка сидела рядом с ней, нежно поглаживая кошечку по плечу, а Искра все уговаривала попить из пропитанного водой мха. Завидев Ольхолапа, обе воительницы встали и сделали шаг назад, давая ему место.
– Что случилось?!
– Она пыталась поймать птицу, стоя на ветке дерева. Но упала. И теперь ее передняя лапа… – Голос Вишнегривки сорвался.
Огнелапка, вздрогнув всем телом, издала очередной леденящий сердце вопль.
Ольхолап понял, что дрожит. Его сестра, такая веселая, добрая, уверенная сейчас – вот так?! Он никогда не видел ее такой, и это было страшно. Приглядевшись, он понял, что лапа кошечки, и правда, не в порядке, она была вывернутой под неестественным углом.
Его сердце забилось еще чаще, когда он вспомнил рассказ Пурди о том, как Пеплогривка, еще будучи ученицей, упала с дерева и повредила лапу. Ей пришлось целую луну пробыть в палатке целителей, прежде чем она снова могла уверенно ходить.
«Звездное племя, пожалуйста, не дай такому случиться с моей сестрой!»
Мысленно приказывая себе собраться, он наклонился над сестрой.
– Мне надо осмотреть твою лапу, – выдавил он. – Это может быть больно.
– Давай, – вырвалось у Огнелапки сквозь зубы. – Я готова.
Ольхолап легкими касаниями пробежался по плечу и лапе сестры, и облегчение тут же захлестнуло его, словно теплая волна. Это был не перелом, а всего лишь вывих, и он знал, как это исправить!
Листвичка учила его, что надо делать в таких случаях, приводя в пример случай Ягодника, который однажды, охотясь, упал с обрыва. Ольхолап почувствовал себя гораздо более уверенно.
– Не волнуйся, – тихо сказал он Огнелапке, стараясь не показывать, как дрожат его лапы. – Ты сейчас почувствуешь себя намного лучше, раз – и все.
Его чуткий слух уловил, как Искра прошептала, наклонившись к уху Остролистки:
– Он знает, что делать?
Воительница лишь неуверенно покачала головой.
«Действительно, знаю ли я в полной мере?»
Котик заколебался. Но когда Огнелапка еще раз громко взвыла от боли, он заставил себя встряхнуться.
– Вот что, Вишнегривка. Положи лапу на ее плечо, – приказал он. – А вы, – он обратился к Остролистке и Искре, – держите ее за задние лапы. Не волнуйся, – еще раз попытался он успокоить сестру. – Все будет очень быстро, мышка и то не так быстро ловится.
Склонившись над сестрой, Ольхолап зафиксировал ее больную лапу и плечо. «Не раздумывай слишком долго, – пронесся в его голове голос Листвички. – Сделай это сразу, одним рывком».
Выдохнув, Ольхолап на миг зажмурился и в точности так же, как его учили, вправил лапу сестры быстрым уверенным движением. Огнелапка дернулась и вскрикнула, но сквозь крик ученик услышал щелчок – лапа встала в свое нормальное положение.
«Интересно, у меня получилось?» – подумал он, услышав, как испуганно выдохнули Остролистка и Искра. Должно быть, они думали, что он сделал только хуже.
– Уже можно отпускать, – сказал им он. – Огнелапка, постарайся встать.
Кошечка моргнула, потом медленно поднялась на лапы и стала покачиваться взад-вперед, словно пробуя себя. Ольхолап следил за этим, затаив дыхание. Да, сестра еще хромала, но она могла встать на эту лапу!
– Это удивительно! – воскликнула Огнелапка, обращаясь к брату. – Я чувствую себя намного лучше! Большое спасибо, ты, оказывается, отличный целитель!
– Конечно, – подтвердила Вишнегривка.
Остролистка и Искра тоже выглядели впечатленными. Застеснявшись, Ольхолап опустил глаза и неловко лизнул грудку. Но в глубине души он ликовал.
– Я… я лучше пойду, доразберу свои травы, – сказал он. – Огнелапка, когда возвратишься в лагерь, попроси Листвичку или Воробья еще раз тебя осмотреть.
Направляясь обратно в лагерь, Ольхолапу казалось, будто бы его лапы почти не касаются земли, и он парит в воздухе, так он был рад.
«Я вылечил Огнелапку! И с ней все хорошо!»
Но, проходя мимо старой Гремящей Тропы, он осознал, что покинул лагерь без разрешения, и его шкуру защипало от тревоги. Но по мере приближения к дому он старался успокоиться.
«Может, я сумею незаметно проскользнуть, чтобы другие не увидели».
