– Не проводили даже. Сейчас еще подработка с тобой. Пару лет назад на нее напали и сильно избили где-то возле дома. А, ну и детей у них нет.
– Интересно, почему?
– Вера бесплодна.
Я давлюсь кофе, подскакиваю со стула и хожу по гостиной, со свистом втягивая воздух. Миша наблюдает за мной своим внимательным, пронзительным взглядом.
– А причины понятны?
– Первая беременность в юном возрасте закончилась неудачно. Вообще-то она сама должна была бы тебе все это рассказать, если вы в отношениях.
Я киваю, откашливаясь.
– Адрес? – спрашиваю сипло. Кофе все еще балансирует между трахеей и гортанью.
– Вот он, – показывает Миша на экран, и я перечитываю его три раза, чтобы запомнить. Я знаю этот район, был там. – Только как ты собираешься туда заявиться?
– Муж сейчас где?
Миша не успевает ответить. В гостиную влетает один из его парней и тараторит так быстро, что кроме междометий и предлогов я ничего не понимаю. Миша становится темнее тучи и медленно встает из-за стола. Матерится пару раз, а потом так же быстро отдает распоряжения своему бойцу, и тот уходит.
– Что? – спрашиваю коротко.
– Про Матвеевича узнали те, от кого мы тщательно скрывали информацию.
– Что делаем дальше?
Я уже знаю и понимаю, что будет дальше. Начнется охота на отца, которого попытаются убить в больнице, потому что, по их мнению, со мной будет легче договориться. Я молодой и потенциально убитый горем сын, для которого этот завод не так дорог. Недавно я понял, почему отец так в него вцепился. Предприятие продали уже очень давно, заводу предстоял снос и распил на металлолом. Изначально отец планировал для него то же самое, а потом ему в голову стрельнула шальная мысль, и он полностью переоборудовал завод, сохранив рабочие места. Переучил персонал, и теперь завод успешно изготавливает картонную упаковку для продажи не только в стране, но и за ее пределами. Миша говорит, что начиналось все с одного цеха, а теперь разрослось в огромное предприятие. И тут вдруг одному депутатскому сынку захотелось забрать себе этот заводик. Ну что ж, мы за него еще поборемся. Но не ради памяти отца, а потому что там работают сотни людей, которые могут остаться на улице.
– А дальше звони маме, пусть сегодня же вылетает. Набери Веру, заберем ее через полчаса. Она может попасть под удар первой. Если уж я столько знаю о ней, они наверняка знают не меньше. Сейчас она твоя самая уязвимая точка.
Быстро набираю Хуго. Мама сейчас и так в раздрае, придется долго объяснять ей ситуацию, да и лишние волнения ни к чему. Я точно знаю, Хуго преподнесет все как надо. Потом звоню Вере. Она долго не отвечает, а потом все же тихо произносит:
– Слушаю, – строго так, но у меня все равно мурашки от ее голоса.
– Привет, Ангел, – почему-то говорю так же тихо. – Ты дома?
– Да.
Киваю Мише, чтобы отправлял к ней парней.
– Ты только не волнуйся, Ангел. Сейчас за тобой приедет пара парней, это от меня. Они заберут тебя и привезут ко мне.
– Зачем? Я не могу, Тимур, я же сказала, что заболела.
– Вера, я не приглашаю, а настаиваю. Прости, но сейчас… все сложно, и мне нужно, чтобы ты была рядом. Не потому, что я просто хочу тебя видеть, а потому что так складываются обстоятельства. Тут тебя и подлечим.
– Я никуда не поеду.
– Вера, ты поедешь, – жестче произношу я, а потом смягчаю тон: – Ангел, не спорь со мной, так сейчас нужно. Ради твоей безопасности.
– Тимур, – задыхаясь, произносит она, – ты узнал про моего мужа, да?
– Про твоего мужа? А что с ним?
– А почему ты говоришь о безопасности?
Я хмурюсь, никак не могу уложить в голове, как все это связано между собой. Мысли разбредаются, что, в принципе, объяснимо, учитывая, что вот уже почти неделю я сплю максимум по три-четыре часа в сутки.
– Вера, просто приезжай.
– Я не могу.
– Почему?
– Я… скована обстоятельствами.
– Не понял?
– Прости. Тимур, я больше никогда не приеду, – на последних словах ее голос окончательно садится, а потом она отключается.
– Миш, там что-то не так. Вера какую-то чушь несет. Скажи парням, пусть забирают хоть силой, но привезут ее сюда.
Он кивает и тут же выполняет мою просьбу. Аппетит пропал совсем. Я смотрю на тарелку с любимыми блинчиками с мясом, и меня мутит. Миша заканчивает разговор и садится за стол напротив меня.
– Ешь, силы тебе понадобятся, у нас впереди долгий день.
– Что с отцом будем делать?
– Я не знаю, Тимур. Ты вчера разговаривал с врачом. Что он сказал?
– Что это, скорее всего, конец, потому что раны практически не заживают. Сказал, что отцу осталась максимум пара недель.
– Слишком мало времени.
– Его надо перевезти домой?
– Нет, в больнице я тоже усилил охрану. Сейчас парни собирают все документы и печати, привезут сюда в течение часа. В офис пока лучше не соваться. Там тоже как Форт Нокс, но здесь надежнее. Из дома никуда не выходить, небезопасно. Если едешь в больницу, то в сопровождении минимум трех человек. Маму твою парни встретят, тебе нельзя отсвечивать. Так, Толику я сбросил сообщение, должен подъехать сюда. Что еще? – задумчиво бормочет он, листая планшет. – Ладно, обсудим детали, когда Анатолий подтянется. По большому счету, у нас все готово, так что можно будет через пару дней выступать на этого сынка депутата. Надо будет заплатить журналистам, которые собрали на него информацию.
– Заплатим. Скажешь, когда и сколько.
Миша кивает.
– Еще сегодня подъедет нотариус, чтобы переоформить документы.
– А ничего, что весь бизнес еще на отце?
– Вот как раз и перепишем. Дарственная есть, тебе осталось только принять этот дар.
– Все продумал донор спермы, – бубню я себе под нос.
– Он сделал это давно, как только узнал, что болен.
Дальше мы обсуждаем все схемы, которые разработали, чтобы сохранить завод и отвадить депутатского сынка, который внезапно надел корону. К нам присоединяется Толик, Хуго сообщает, что они в аэропорту ждут посадку на рейс, а Веры все нет. Я ерзаю в кресле в своем кабинете, не в силах сосредоточиться на работе, все мысли заняты моим Ангелом. У Миши звонит телефон, он отвечает на звонок, пока Толик объясняет мне всю схему от начала и до конца.
– Тимур, Веру привезли, – негромко говорит Миша, и голос у него при этом такой… не могу объяснить… настороженный, что ли.
Я подскакиваю с места и быстро иду на выход.
– Тимур! – зовет Миша.
