– Не загадывай, Ань, – пробормотала я, натягивая джинсы. – Мы даже толком не встречаемся.
– Шутишь? Да он у тебя на крючке! Он уже месяц пасется рядом с тобой!
– Пасется? – я посмотрела в экран, где Аня красила губы красной помадой. – Что за слова, милочка?
– Ну, а что? – она смотрелась в зеркало. – Я же вижу.
– Ну ладно, – вздохнула я. – Через пятнадцать минут жду тебя на прежнем месте, мне сейчас будет неудобно разговаривать.
Аня мазнула по мне взглядом.
– Ты так собралась идти в институт?
Я приподняла бровь.
– А что?
– Слишком просто. Могла бы свитер с вырезом надеть.
Я хмыкнула.
– У меня такого нет.
– Очень жаль, – засмеялась та. – Ладно, скоро выхожу, – и отключилась.
Институт встретил нас жужжанием в аудитории по поводу того, что Бориса Олеговича, бывшего преподавателя по истории, посадили в колонию «поселения» на семь лет, что сильно возмущало студентов, и они кричали, что нужно было отправить в колонию «строгого» режима.
Павел Андреевич пришел на пару как всегда вовремя, в белой рубашке, черных брюках и с кожаной сумкой в руках. Сев за стол, он положил на край ведомость и посмотрел на всех поверх очков недобрым взглядом.
– Итак, – он заглянул в бумаги. – Можете передать прогульщикам, что мой предмет они не сдадут. До сессии осталось полтора месяца, не думаю, что они успеют закрыть долги. Пока на автоматы претендуют Зорина и Аверина. Остальные будут сдавать устный экзамен.
По аудитории прошел гам, но после злобного «замолчали», все затихли.
– Зорина, останьтесь после пары на пять минут, – сказал неожиданно Павел Андреевич, не глядя на меня, после чего я получила недовольный взгляд от Ани.
– Зачем? – поинтересовалась.
Мужчина посмотрел на меня.
– Обсудить ваши пропуски в начале семестра.
– Но я их все отработала…
– Зорина, – повысил он голос. – Просто останьтесь. Не разводите балаган! – блондин выпрямился. – Начинаем семинар.
* * *
Оставаться после пары в аудитории наедине с преподавателем не хотелось, тем более, я не могла понять причины такого поведения мужчины. Что ему надо от меня? Вдруг он маньяк, как и прошлый преподаватель?
– Подойдите, Катя, я не кусаюсь, – Павел Андреевич сидел за своим столом и смотрел на меня.
– Да кто ж вас знает, – вырвалось у меня, но я подошла, прикусив язык. – О чем вы хотите поговорить?
Блондин смерил меня внимательным взглядом и что-то мне в нем не понравилось.
– Насколько мне известно, Екатерина, у вас отношения с Денисом Авдеевым, – не спросил, а констатировал факт.
Я похлопала глазами, удивленно смотря на преподавателя.
– Ну да… то есть, нет, мы с ним просто… – я зажмурилась, приводя мысли в порядок. – Какое это имеет значение в данном случае?
Зверев поджал губы.
– Вам не следует общаться с этим человеком. К добру это не приведет.
Я нахмурилась.
Да кто он такой, чтобы советы тут свои раздавать?
– Спасибо за рекомендацию, – холодно проговорила я, закидывая на плечо рюкзак. – Но я сама решу, с кем мне общаться, а с кем нет. К тому же, Павел Андреевич – это не ваша компетенция. Простите, но мне нужно идти, – и, не дождавшись его ответа, я покинула аудиторию.
Аня встретила раздраженную меня в коридоре и не могла понять, что могло довести меня до такого состояния.
– Он «советовал» не общаться мне с Авдеевым, представляешь? – выпалила я. – Да кто он такой?
Девушка смотрела на меня во все глаза.
– С ума сойти. Чего это с ним?
– Понятия не имею, – прошипела. – Но его никаким боком не должна касаться моя личная жизнь…
* * *
Весь оставшийся день я просто пребывала в каком-то бешенстве. Понятия не имею, с чего бы у меня такая реакция на слова Зверева о Денисе появилась, но что есть, то есть. У меня даже мысль появилась не ходить к нему завтра на пару, но быстро отбросила ее, чтобы он не решил, что как-то задел меня своими словами.
Немного пораньше вернувшись домой, я по-прежнему старалась не попадаться на глаза родителям, но отчим все-равно поймал меня на кухне, когда я решила перекусить. Мужчина присел за стол, напротив меня и соединил ладони в «замок». Так обычно в американских фильмах делают, когда хотят сказать что-то важное.
– Как дела в институте? – спросил он как-то буднично, будто это наш каждодневный разговор.
Я только-только хотела откусить кусочек от сосиски, но отложила вилку и сложила руки на столе, смотря прямо на собеседника.
– Неплохо, – ответила таким же отстраненным тоном.
Михаил кивнул.
– Я хотел спросить, а этот Авдеев, – он прищурился. – У вас с ним все серьезно?
Господи, что вкладывают люди во фразу «у вас все серьезно»? Почему нельзя прямо спросить «вы с ним встречаетесь»? Да и вообще, почему всем это так интересно?
– Почему всем так важно это знать? – я сложила руки на груди. – Не знаю, мы всего лишь общаемся.
Мужчина, молча, кивнул.
– Мама переживает за тебя. Все-таки, он намного старше тебя.
Я приподняла бровь от удивления.
– Переживает? Да она вечно ищет повод, чтобы докопаться до меня и обвинить в том, чего я не делала! Причем тут возраст Дениса?..
– У нее своеобразная любовь, но ты тоже ее пойми…
– Нет, – отрезала я. – Любовью, папа тут даже и не пахнет, – я взяла в руки вилку и начала есть остывшие спагетти. – Извини, но я ужасно проголодалась и устала.
Отчим посмотрел на меня пару секунд и встал.
– И все же, я совсем не против, чтобы вы общались. Он хороший человек, а возраст – это не главное, – и ушел из кухни.
Я осталась совершенно одна, давясь едой и думая о том, что люди разделились на два фронта – одним Авдеев нравится, другие советуют держаться от него подальше. И какой мне из этого стоит сделать вывод?..
* * *
Социология оказалась довольно нудным предметом и суть темы все время от меня ускользала. Я просидела за конспектом около часа, пока не решила зайти в социальные сети и посмотреть, что там происходит. И, честно говоря, происходящее повергло меня в небольшой ступор.
Авдеев подписался на меня и бросил заявку в VK что было как-то неожиданно. Я тут же поняла, что все его подписчики сразу же полезут смотреть, кто я такая, поэтому я решила закрыть доступ ко всем своим аккаунтам. Меньше знают – крепче спят, а то мне еще бешенных фанаток под окнами не хватало. Им же не докажешь, что мы просто…
