Ван Гог рисует мощными мазками крупные пейзажи, не сильно заботясь о значении и точности выбираемых тонов. Такое ощущение, что возле шпалеры разбросано множество разноцветных книг: подобный сюжет хорош для этюда, однако до картины недотягивает.
На суровый отзыв Ван Гог ответит просто:
Я более чем согласен с тем, что пишет Кан.
Дядя потихоньку учится не принимать в штыки подобные высказывания. Он понимает, что в его обучении есть пробелы, к тому же ему в какой-то мере импонирует статус вечного ученика.
В спокойном и умиротворенном настроении он готовится принять Гогена у себя в Желтом доме. Однако предвкушение увлекательного совместного приключения довольно скоро будет перечеркнуто неконтролируемыми реакциями Винсента, который пока еще не знает, что находится на краю бездны. Пройдет всего два месяца, и его поглотит беспробудный кошмар; многое для меня до сих пор остается непонятно, даже после моего путешествия. Это обстоятельство извиняет в наших глазах Ван Гога, который пал жертвой желаний и грез, оказавшихся больше и сильнее его самого.
Еще об Арле. Никто не виноват
Сентябрь 1888 г. Винсент пишет Гогену:
Я часто думал о вас, так что если и объявился только теперь, то лишь потому, что не хотел писать пустых фраз […] Я только что снял четыре комнаты в домике в Арле. Я решил, что если есть художник, который хотел бы познакомиться с югом и который, как и я, настолько поглощен своей работой, что готов вести монашескую жизнь и ходить к женщинам не чаще, чем раз в две недели, а в остальном не склонен понапрасну терять время, то для меня это был бы идеальный товарищ. Я несколько страдаю от своего одиночества и изоляции, так что буду говорить с вами прямо. Вы знаете, что мой брат и я высоко ценим вашу живопись, самое большое наше желание — чтобы вы немного развеялись […] Вы могли бы отправлять моему брату по одной картине в месяц, с остальными же вы вольны поступать, как вздумается.
Его слова полны пафоса и одновременно смирения. Дядя нашел подходящего человека для задуманного им проекта и не скупится на похвалу, чтобы вовлечь того в предприятие. В послании Винсента сквозит фальшивый альтруизм, особенно когда он выражает обеспокоенность состоянием Гогена. Очевидно, что он приглашает коллегу не на каникулы, а для осуществления творческой миссии, которая подразумевает выполнение определенных обязательств. Однако Гогену дядя рисует исключительно радужную возможность сочетать отдых с ненапряженной, размеренной работой.
Весьма вероятно, что в игре, где Винсент занял позицию ухаживания по отношению к неприступному Гогену, последнего привлекала в большей степени перспектива получать финансовую помощь от Тео, чем компания его брата. Как бы то ни было, Винсент возлагает большие надежды на сотрудничество и в последующие дни после отправки письма с головой погружается в работу.
Я рассчитываю произвести на Гогена впечатление, так что пока я жду в одиночестве его приезда, все, что мне нужно, — работать как можно больше. Его появление наверняка внесет перемены в мою творческую жизнь — надеюсь, что это пойдет мне на пользу. А пока что я очень горжусь тем, как украсил свой дом: он похож на расписной кусок терракоты.
Сегодня каждый знает, какая обстановка была в комнате Ван Гога в Арле — человеческая любовь к подглядыванию и чрезмерный интерес к личной жизни художника сделали свое дело: одно из самых знаменитых его произведений — изображение интерьера спальни в Желтом доме. Винсент бросил вызов самому себе, из которого он вышел победителем, о чем свидетельствует решение воспроизвести повторно данный сюжет, с минимальными вариациями. В течение многих лет я рассматривал изображения, пытаясь представить себе, как дядя неуверенными шагами перемещается в тесном пространстве с кривыми стенами. Похоже, что межкомнатные перегородки возводили наспех — во всяком случае, такой вывод можно сделать из чертежа квартиры, отосланного Винсентом моему отцу в одном из писем летом 1888 г.
Над кроватью Ван Гога легко узнаются портреты Эжена Боша и Жозефа Рулена — вероятно, он очень дорожит их отношениями, раз чувствует необходимость видеть друзей рядом с собой каждую ночь. С ними он чувствует себя защищенным. Рядом с окном мы видим зеркало, полотенце и одежду. В углу стоят маленький туалетный столик и два стула. Кровать кажется гигантской — такое ощущение, что она занимает все свободное пространство: пропорции кровати искажены, словно мы рассматриваем ее через выпуклую линзу. Предметы не имеют тени, полотно лишено темных частей — на нем преобладают простые и четкие цвета, как на японских эстампах. Для первой версии Ван Гог сам выбрал раму белого цвета — весьма оригинальное решение, если учитывать, что в самом изображении белый цвет отсутствует.
В очередной раз Винсент показывает: сами предметы не важны, значение имеет только цвет.
Здесь цвет — это все, своей простотой он придает вещам значительность и вместе с тем воплощает идею отдыха, вызывает желание поспать. Одним словом, созерцание картины дает отдохнуть голове, а точнее, воображению.
Стены бледно-фиолетового оттенка.
Пол — красная плитка.
Кровать и стулья желтые, цвета свежего сливочного масла.
Одеяло и подушка светло-лимонные.
Покрывало алое.
Окно зеленое.
Туалетный столик оранжевый, поднос для умывания синий.
Двери цвета сирени.
В комнате с закрытыми окнами нет ничего лишнего, и в то же время в ней заключено все.
Сегодня фиолетовый и сиреневый выцвели, приобретя голубой оттенок, однако время пощадило красный и желтый — и яркие пятна словно передают трепет ожидания. Проходят недели, а ответа от Гогена все нет и нет. Винсент в нетерпении, он не может найти себе места и пытается занять себя хоть чем-нибудь, лишь бы не бездействовать.
Тем временем наступила осень, дневной свет становится более тусклым, солнечные лучи менее яркие, цветовые контрасты в природе постепенно сглаживаются. Ночь же по-прежнему свежа и уютна, горящие фонари и свет ресторанных окон придают ей оживление. Неказистые местные улочки преображаются в свете газовых ламп, которые окутывают дымкой лица и одежды посетителей, сидящих за столиками кафе. Излюбленным местом дяди было заведение на Пляс-дю-форум — он часто сидит там в одиночестве, вооружившись мольбертом, холстом и красками. Винсент представляет собой довольно необычное зрелище — настолько, что о нем даже пишут в местных газетах.
В журнале «Хроника творческих и музыкальных событий» 30 сентября 1888 г. появилась небольшая заметка под названием «Бронзовый человек».
Господин Винсент, художник-импрессионист, работает — как рассказывают местные — на одной из площадей нашего города в свете газовых фонарей.
