– Нет. Здравствуйте. Тетя Таня, а можете провести меня через черный вход?
Она нахмурилась и бросила взгляд на стеклянную входную дверь, у которой спиной к нам стоял охранник.
– У тебя проблемы? – она понизила голос, как будто мужчина за стеклом мог слышать меня. – Может, вызвать полицию?
Я покачала головой.
– Нет, проблем нет. Этого охранника приставил ко мне мой парень. Не могу уже, хочу на свободу. Совсем ненадолго. Он думает, что я приехала на депиляцию.
Она усмехнулась.
– У нас отродясь не было такой процедуры.
– Я в курсе, но он-то – нет. Так что, поможете?
–Ну идем.
Подруга мамы поднялась из-за стола, и уже через полминуты я выскакивала на улицу с другой стороны салона.
– А можно будет пройти назад тем же путем?
– Само-собой, позвони только, я тебя встречу.
Я обняла тетю Таню, поблагодарила и понеслась навстречу свободе. С этой стороны здания воздух казался свежее, небо голубее, а солнце более ласковым. Я брела к знакомой кофейне, гадая, всегда ли моя жизнь будет такой, если я свяжусь с Тархановым. Всегда ли мне придется передвигаться в сопровождении охраны. С другой стороны, я никогда не видела Эмиля с телохранителями, так что могла предположить, что подобный контроль стал следствием какой-то внештатной ситуации. Возможно что-то, связанное с бизнесом его отца.
Расположившись за столиком у окна, я медленно потягивала фруктовый чай из огромной белой чашки, щурясь в лучах яркого солнца, которое омывало меня теплом. Наконец-то ко мне вернулось ощущение контроля над собственной жизнью. И пускай только на короткий срок, все равно мне было приятно думать, что я управляю всем самостоятельно. Телефон пиликнул входящим сообщением, и я напряглась. Это мог быть только Эмиль, который, конечно, уже наверняка знал, что я сбежала от охранника. Но нет, сообщение пришло с незнакомого номера. Открыв его, я медленно, дрожащей рукой поставила чашку на стол. Мне прислали снимок, на котором Эмиль сидел в обнимку с Сабирой в каком-то кафе. Он широко улыбался, прижимая девушку к себе. Выглядел настолько счастливым, что все внутри меня как будто пронзила тысяча иголок, вдавливаясь острыми краями в жизненно важные органы.
Слезы сами потекли из глаз, я этого даже не заметила. В который раз я позволила себе расслабиться и довериться ему, как тут же со всей силы получила под дых. Отставив от себя чашку и отодвинув тарелочку с десертом, к которому так и не притронулась, я забрала со столешницы телефон, перекинула через плечо сумку и вышла из кофейни. Я была настолько растеряна, что даже не понимала, куда мне идти и что делать дальше. Часть моих вещей была у Тарханова дома, остальное – на нашей с мамой квартире. Через две недели начинался новый учебный год, и теперь я совершенно не понимала, как за это короткое время залатать свое растерзанное сердце и взять себя в руки, чтобы полноценно включиться в процесс. Меня не волновал вопрос, кто и зачем прислал мне тот снимок, я только видела перед глазами счастливого Эмиля с его невестой, и осознавала, что меня снова обвели вокруг пальца.
Несколько часов я бродила по городу, накинув на голову капюшон толстовки. Находилась до такой степени, что практически не чувствовала ног и не поняла, как оказалась в сквере возле больницы, где работала мама. Нет, я бы никогда не вошла туда во время ее дежурства, потому что понимала, насколько ответственная у нее работа. И если бы я пришла туда со своими растерзанными чувствами, то она точно не смогла бы нормально работать. Она хоть и простая медсестра, все же причастна к спасению жизни людей. Просто нахождение недалеко от нее давало мне хоть какое-то чувство стабильности и ощущение, что я не одна.
Я каждый раз вздрагивала, когда вибрировал телефон, потому что почти на сто процентов была уверена, кто звонил или писал. Позже проверяла входящие, чтобы убедиться, что не пропустила звонок от мамы. Глядя на светящиеся окна больницы, я проклинала тот вечер, когда напилась и сама полезла к Тарханову. Встречалась бы сейчас с каким-нибудь хорошим парнем, который носил бы меня на руках. Мы бы урывали вечера, в которые дежурила моя мама, чтобы пошалить, пока я одна в квартире. Или наслаждалась бы своим тихим, спокойным одиночеством, продолжая мечтать о большой любви. Домечталась, что теперь она терзала меня изнутри. Слез больше не было, наступило какое-то отупение, когда тебе уже все равно, что случится дальше.
Я опустила голову, спрятав лицо в ладонях, и, тяжело вздохнув, уперлась локтями в колени. Надо было как-то собраться, сесть в автобус и поехать к себе домой, но я все никак не могла заставить себя встать со скамейки. Ноги налились свинцом, а голова уже шла кругом от мыслей. Внезапно тишину двора больницы нарушил звук визга шин и рык мотора, который я никогда ни с чем не спутаю. Я резко подняла голову и смотрела на то, как Тарханов на своей «Пчелке» врывается во двор, куда машинам и заезжать-то запрещено. Сердце сорвалось на такой ритм, что я даже не успевала делать полноценные вдохи. Вскочила на ноги, когда поняла, ради чего Эмиль здесь. Если он сейчас найдет мою маму, то спровоцирует ситуацию, которой пыталась избежать я, отказавшись идти в больницу.
– Эмиль! – выкрикнула я, как только он выскочил из машины и бегом сорвался в больницу.
Он резко тормознул, оглядываясь по сторонам. Я прямо чувствовала, как цепкий взгляд обшаривает пространство, сканируя его, словно лазер. Первым порывом было попятиться назад, я даже на расстоянии чувствовала исходящие от Тарханова волны ярости. Но он бы все равно обнаружил меня, так какой смысл прятаться? Я сделала шаг вперед, оказываясь в круге света от фонаря, и словно в замедленной съемке смотрела на то, как взгляд Эмиля остановился на мне, а затем он двинулся в мою сторону. У меня тряслись колени, когда я чувствовала силу и бешенство, которые расползались от Тарханова, словно туман, стелющийся по земле. И все же неосознанно попятилась.
Эмиль подошел к железному забору и перемахнул через него с такой легкостью, как будто высота его составляла не больше полуметра. В несколько шагов приблизился ко мне и навис тяжелой, мрачной тенью.
– Я звонил тебе раз пятьдесят, – сдавленным голосом произнес он. – Отправил десятки сообщений. Поля, я объездил весь город, поднял на уши всех знакомых.
– Я не собираюсь извиняться, – зато у меня голос прорезался. – Иди со своей невестой разговаривай таким тоном.
– Я когда-нибудь удавлю тебя, клянусь.
– Жену свою удавишь, – процедила я сквозь зубы.
– Точно, сначала женюсь, а потом удавлю, – зло рыкнул Эмиль. – Поехали.
– Я никуда с тобой не поеду, – сделала шаг назад, но Тарханов перехватил меня за локоть.
– Поедешь. Сейчас же.
– Да отстань ты от меня наконец! – выкрикнула я. – Я знаю, что ты сегодня встречался со своей невестой, что обнимался с ней в кафе! Хватит делать из меня дуру!
– Ты сама прекрасно с этим справляешься! Кто рассказал про мою встречу с Сабирой?
