С тех пор как Луи Наполеон остался равнодушным свидетелем грабежей Пьемонта, с тех пор как его правительство хотело лишить французского титула тех, кто умер за правое дело, тех, кого Франция до сих пор официально поддерживала, католики – духовенство, дворянство и скромные верующие, еще вчера бывшие столпами имперского режима
[253], отступили на Авентин. Для них нет более древней, законной и святой власти на земле, чем власть наместника Иисуса Христа, и ее подрыв означает разрушение социального порядка, угрозу гарантии независимости католических сознаний во всем мире. Рим – это не город, как все другие, а идеал небесной власти на земле. Вот почему каждое воскресенье французские священники призывают своих прихожан готовиться к новому крестовому походу: «Надо избавить французский флаг от позора! Мы не можем отказаться от Святого Отца!»
Люди собирают денежные средства, выделяя «денье святого Пьера». Говорят, что в Париже, в доме нунция, видели сундук, наполненный деньгами, золотом и банкнотами, готовый к отправке в Рим. Вот ответ католиков императору! Императрица Евгения лично пригрозила своему супругу поселиться в Риме, если он откажется защищать престол.
Противоборствующий клан, клан сторонников Рисорджименто, также настроен решительно и готов на все, чтобы добиться вывода французских оккупационных сил из Рима. В конфиденциальной депеше, отправленной из Италии 24 сентября 1862 года, императора уведомляли, что в анонимном письме из Неаполя говорится о новом заговоре против его персоны. Убить Наполеона III, восстановить Францию 1848 года, захватить Европу, а вместе с ней и Италию! Таков замысел. Заговорщики прибыли во Францию, чтобы выполнить свой план. Уже четыре года назад итальянские патриоты из тайного общества карбонариев, видевших в нем помеху итальянскому единству, поклялись наказать его. Революционер Феличе Орсини бросил бомбу под имперскую машину и залил улицу Ле Пелетье кровью – в результате взрыва погибли 12 человек и более 150 получили ранения. Луи Наполеон вышел целым и невредимым, но политически был потрясен. Что касается Евгении, его жены, ее нашли на тротуаре окровавленной, но невредимой. Таким образом, за «римским вопросом» следят так же пристально, как за молоком на огне.
Впрочем, что знает Париж о бегстве королевы? Политические реляции посольств, отправленные министрам иностранных дел Эдуарду Тувенелю, а затем Эдуарду Друэну де Люйс
[254], указывают на то, что отъезд Марии Софии в Баварию был неожиданным. Летним курортным местом отдыха, предоставленным королевской семье, была вилла Фарнезе в Капрарола, к северу от Рима, в провинции Витербо. Правда, Франциск II подвергся нападению «ветряной оспы», иначе говоря, ветрянки, но его состояние, довольно тяжелое весной, больше не вызывает беспокойства.
Все лето французские власти верят в легенду о лечении Марии Софии. Никто не удивляется тому, что король Неаполя отправляется один, чтобы отдохнуть во дворце Корсини-Феоли у озера Альбано
[255], и проводит время, играя в карты со своим председателем совета министров Пьетро Уллоа
[256]. Народ утверждает, что Ее Величество королева страдает той же болезнью, что и ее сестра, императрица Австрии. Кто знает, может быть, ее грудная клетка и легкие, еще более чувствительные и уязвимые, заставляют ее бежать от мира и его забот.
Тем не менее за прошедшее лето посланники императора, как и посланники королевы Виктории, начинают подозревать, что отъезд ее баварского высочества, скорее всего, имеет более романтические причины. В Лондоне уже наслаждаются обсуждением вероятности скандального развода и предполагаемого союза с принцем Шлезвиг-Гольштейна. Английский парламент негодует. Франциск II, этот глупый король, этот король-рогоносец, этот обманутый суверен, больше не имеет ни малейшего шанса вернуть свою корону.
Некий Гришелли, называющий себя бароном Римини, бывший тайный служащий Наполеона III
[257], считает себя более осведомленным, чем его британские коллеги. Он, со своей стороны, утверждает, что существуют и другие связи помимо простой галантности между Марией Софией и принцем де Таксис, мужем ее сестры Элен. Недавно он видел, как они шли бок о бок по крепостным стенам Аугсбурга после обеда. Они продвигались вперед среди других посетителей. Он видел, что неаполитанская государыня идет скандально близко со своим кавалером.
Между тем господин маркиз де ла Валлетт, посол Франции, непреклонен в одном: свергнутый король узнал о решении королевы удалиться в монастырь только из статьи в La Gazette d’Augsbourg, которая была опубликована по просьбе герцога Луи, брата Его Величества. Принц и императрица Австрии вместе с немецкой горничной, сопровождавшей королеву (вероятно, Мариетта), похоже, доверяли друг другу. Она назвала имя третьего предполагаемого воздыхателя королевы. Нарушителем спокойствия может быть принц Николя де Нассау, который этим летом усердно ухаживал за королевой в замке Бибрих
[258]. Она считает, что, несомненно, в этом следует искать причину по меньшей мере необычного поведения Ее Величества. Вместе с тем один из хорошо информированных коллег утверждает, что в течение восемнадцати месяцев суд Рима знал о намерении королевы расторгнуть ее брак и что кардинал Антонелли, государственный секретарь по иностранным делам Пия IX, специально отложил свой отъезд в Германию, ожидая, что королева вернется к своему решению. Развод представляется катастрофой. Секретарь папского посольства говорит, что королеве сообщили о тех испытаниях, которые придется пройти Его Величеству в этом деле, и советовали смириться. Несомненно, именно поэтому она сильно поссорилась с Его Святейшеством папой во время ужина перед его отъездом. Одно можно сказать наверняка: все встревожены и говорят, что дело Бурбонов Неаполя проиграно, если королева не вернется в Рим.
