БИЛЛИ В СВОЕМ АРМЕЙСКОМ ОФИСЕ. ДЕНЬ.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
К примеру, одним из первых, с кем я встретился лицом к лицу, был мой давнишний приятель Вернер Краус; в 1930-х он жил припеваючи, изображая в пропагандистских фильмах этих отвратительных злокозненных евреев.
КРАУС в офисе БИЛЛИ: ерзая на стуле, он пытается оправдаться. Перед БИЛЛИ на столе копия документа.
КРАУС
Дело в том, Билли, что чем дольше шла война, тем более — и это само собой разумеется — все как-то запутывалось, но в первые годы у фюрера было немало хороших начинаний.
БИЛЛИ
Продолжай.
КРАУС
Он понимал немцев, и он понимал, что многие из них имеют… законные основания беспокоиться по поводу влиятельности евреев. Конечно, это не извиняет…
БИЛЛИ
Думаю, длить нашу беседу нет необходимости, Краус. (Он заглядывает в документ, лежащий на столе.) Здесь сказано, что ты подал заявку на постановку «Страстей Господних» в Обераммергау
[41] в конце нынешнего года. Роль Иисуса Христа ты намерен взять на себя — верно?
КРАУС
Да.
БИЛЛИ
Что ж, вряд ли с этим возникнут какие-либо проблемы.
КРАУС не скрывает облегчения и готов рассыпаться в благодарностях.
БИЛЛИ
Но лишь при одном условии. В сцене распятия ты должен использовать настоящие гвозди.
КРАУС столбенеет. Он отказывается верить своим ушам.
БИЛЛИ
А теперь катись к чертям собачьим. Я сделаю все, что в моих силах, дабы отстранить тебя от работы в Германии навсегда.
КИНОЗАЛ. ДЕНЬ.
Демонстрация фильма. Камера направлена на зрителей, в молчаливом ужасе они смотрят на экран, порою вздрагивая и отворачиваясь. В финале трагичное музыкальное сопровождение достигает крещендо.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
Около месяца спустя мы сделали черновой вариант фильма о лагерях. Мы назвали его «Фабрики смерти». Фильм был опробован на публике в кинотеатре Вюрцбурга.
ПЭЙЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
И что они из него усвоили?
ОФИС В РАСПОЛОЖЕНИИ АМЕРИКАНСКОЙ ВОЕННОЙ ЧАСТИ, БАД-ХОМБУРГ. ДЕНЬ.
БИЛЛИ докладывает полковнику ПЭЙЛИ о том, как был принят фильм.
БИЛЛИ
Не знаю. Они ничего не сказали. Перед сеансом мы раздали всем анкеты и карандаши, но ни одна анкета не была заполнена.
ПЭЙЛИ
Ни одна?
БИЛЛИ
Ни одна. Но все карандаши были украдены.
ПЭЙЛИ размышляет минуту-две.
ПЭЙЛИ
Знаете, Билли, мы поторопились. Эти люди в шоке. Шесть лет их страна воевала. Бомбы падали на них дождем. И тут им показывают такой страх и ужас, о котором они понятия не имели, но подразумевается, что они к этому причастны. Нужно подождать несколько месяцев, прежде чем снова показывать фильм. Возможно, даже и год, а то и дольше.
БИЛЛИ
При всем уважении, сэр, я не могу с вами согласиться. Фильм необходимо показать в каждом кинотеатре Германии, и нужно заставить их его посмотреть.
ПЭЙЛИ
Заставить? Как вы это себе представляете?
БИЛЛИ
Не смотришь фильм — не получаешь продуктовой карточки. А без продуктовой карточки не получишь хлеба. Мы не оставим им выбора.
ПЭЙЛИ пристально глядит на него. Он еще никогда не слышал такой страстности в голосе БИЛЛИ.
БЕРЛИН. ДЕНЬ.
Вид сверху: тень самолета движется над городам после бомбежки. Это точная копия кадра, с которого начинается фильм Уайлдера «Зарубежный роман».
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
С «Фабриками смерти» я так своего и не добился. Но мне все же разрешили провести несколько недель в Берлине. Когда мы подлетали к городу, где я прожил немало лет, я не узнавал его. Город рассыпался в прах.
УЛИЦА В БЕРЛИНЕ. ДЕНЬ.
БИЛЛИ едет в армейском джипе с шофером. Он крутит головой влево, вправо, пытаясь отыскать знакомые сооружения, вывески и тому подобное. И не находит ничего.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
Кафе «Романское»? Исчезло. Здание сценаристов УФА на Фридрихштрассе? Пропало. Руины повсюду, и люди до сих пор роются в развалинах, как животные, в надежде отрыть какую-нибудь поживу. Такого жаркого лета давно не случалось, и город смердел. Смердел умирающими людьми. Смердел трупами.
УЛИЦА В ВЕНЕ. ДЕНЬ.
БИЛЛИ стоит у дама № 7 по улице Фляйшмаркт, многоквартирного дома, где он некогда жил вместе с матерью. Из подъезда выходит женщина, и он заговаривает с ней, взволнованно расспрашивает.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
Тем же летом я побывал в Вене. Разговаривал с друзьями моей матери, соседями…
Разговор скоро заканчивается, женщина трясет головой и поспешно удаляется.
ОФИС. ДЕНЬ.
Билли забрасывает вопросами чиновника, просматривающего книгу записей гражданского состояния.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
…я донимал расспросами всех представителей власти, имеющих отношение к учету населения, заставлял их просматривать записи…
Чиновник захлопывает книгу и качает головой.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
…Но моя мать, моя бабушка и отчим исчезли бесследно. Никто не мог сказать, что с ними стало. Их словно ветром развеяло, как дым, и ничего от них не осталось. Я так и не нашел моей матери. Ни единой зацепки, ни единой подсказки, где ее искать.
КИНОЗАЛ В АМЕРИКАНСКОЙ ВОЕННОЙ ЧАСТИ. БАД-ХОМБУРГ. ДЕНЬ.
В кадре лицо БИЛЛИ, он смотрит не отрываясь на мерцающий экран.
БИЛЛИ (ГОЛОС ЗА КАДРОМ)
В Германии мне оставалось пробыть считаные дни, и фильм был закончен, но катушки с пленками к нам по-прежнему поступали. И я не мог заставить себя прекратить их просматривать.
