– Получается, что Оливер и Роберт были… братьями по отцу?
– Да! – усмехнулся отец. – И это тоже надо осознать и принять.
– Вы еще не говорили Александру?
– Нет. Я поведаю ему обо всем, как только поговорю с Анной. Александру придется нелегко. Но я верю, что он будет рад.
Отец недоверчиво развел руки в стороны и покрутил ладонями перед своим лицом.
– Правда была вот на таком расстоянии. Все мы по уши увязли в своих дрязгах, амбициях и не видели главного. Не замечали его! Но ты, Кэс, смотрела иначе.
Я усмехнулась.
– Мне просто нравится снимать лица людей. Я хочу верить, что у меня получится делать это лучше, чем сейчас.
– Обязательно получится, Кассандра. Уже получилось!
Отец ласково поцеловал меня в щеку и пошел на выход. Он обернулся в дверях.
– Запустить к тебе Роберта?
– Да. Я очень сильно хочу его увидеть! Пожалуйста?
Отец вышел. Меньше чем через минуту в палату ворвался Роб. Он пролетел, словно вихрь, и притормозил только возле больничной кровати.
– Роб!
Он обвел меня горящим безумным взглядом. Такого выражения в его глазах я ни разу не видела. Это была жгучая смесь желания, похоти, заботы и чего-то еще.
– Ангелочек мой…
Мы застыли и смотрели друг на друга. Воздух между нами напрягся и начал искрить. Даже кончики пальцев начало покалывать.
– Я люблю тебя! – выдохнул Роб, глядя мне прямо в глаз. – Безумно. Сильно. Тебя. Люблю.
Только после этого он преодолел последний шаг и впился в мои губы поцелуем. Я дрожала под напором его губ и превратилась в сладкую, податливую патоку.
– Роберт… Мой Роб. Мой безумец! – шептала я, взахлеб отвечая на его поцелуй.
Мы целовались, как голодные и дикие звери, изнывающие от тоски. Сильные пальцы запутались в моих волосах, перебирая прядь за прядью. Мое тело рвалось к нему навстречу.
– Я…
Роб не дал мне договорить, опять начав целовать. Я уже задыхалась от глубокого, порочного поцелуя. Он с трудом перевел дыхание.
– Я тебя тоже люблю! – Роберт прижал меня к себе. – Я испугался за твою жизнь. Я едва не сошел с ума. Когда ты лежала, не дыша… О, это был самый дерьмовый момент в моей жизни. Я бы не смог дальше жить без тебя.
Я замолчала. Мне стало трудно дышать и смотреть на Роба. Его красивое, мужественное лицо расплывалось из-за слез.
– Не плачь, мой ангелочек! Сейчас, когда мы знаем правду о нас, ничто не помешает мне забрать тебя. Но…
Роб обхватил мое лицо ладонями бережно и трепетно. Я млела от ощущения мужской силы.
– Но я все равно хотел предложить тебе уехать.
– Что?
– Да, Кэс! Ты решила, что я не соображал ни хрена, когда я предлагал тебе уехать. Но я не шутил, Кэс! Я заехал домой только за вещами. Я бы украл тебя, малышка. Если бы ты сказала мне «да»! Услышал разговор Анны с ублюдком и рванул за тобой…
– Роб! Ты – мой персональный сорт безумия. Самого любимого и единственного!
Я не удержалась и начала целовать его. Этот поцелуй был уже не таким диким, но сладким и возбуждающим. Я чувствовала слабость и одновременную эйфорию. Это было невероятно!
– Я не принимаю ответ «нет», ангелочек… – низким хриплым голосом выдохнул Роб.
Табун мурашек пронесся по моей коже, как тайфун.
– Только да? – спросила я, задержав дыхание.
– Тысячу раз да, Кэс. Не хочу слышать от тебя ни одного проклятого «нет».
– Только если ты этого хочешь, – прошептала я, гладя лицо любимого.
– Хочу ли я? Очень.
Горячие ладони Роба гладили меня всюду, даря тепло и силы. С ним мне было спокойно и уверенно. Роб смотрел на меня дьявольски порочным взглядом, под которым я начинала гореть, вновь чувствуя себя невероятно желанной. Но теперь не только для того, чтобы удовлетворить голод.
– Я вел себя, как последний мудак. Я обижал тебя, знаю. Видеть, что я причиняю тебе боль, было невероятно тяжело. Я думал, что смогу сдержаться вдали от тебя. Но потом ты сломала меня и снова сделала целым. Я понял, что готов на все, абсолютно! Лишь бы быть рядом с тобой.
– А как же твоя помолвка?
– Детка, это была фикция. Один из способов сделать так, чтобы ты не смотрела на меня, как на мужчину, – усмехнулся Роб.
– Это невозможно. Ты действуешь на меня, как афродизиак.
Мои щеки загорелись стыдливым румянцем от неприличных мыслей о том, чем я хотела бы заняться в Робом.
– Я дождусь разрешения забрать тебя и сделаю своей. Всюду.
В палату заглянула медсестра.
– Мистер, мне нужно осмотреть пациентку, – улыбнулась медсестра.
Роб наклонился ко мне, невинно поцеловав в щечку, а потом передвинулся к ушку, прошептав:
– Всюду означает то, что и твоя попка от меня никуда не денется. Я обещал, что трахну тебя в попку. И я это сделаю. Сделаю твою ангельски сладкую попку своей…
У меня глаза прикрылись сами собой, а пульс участился. Я вцепилась пальцами за покрывало.
– Выздоравливай скорее, мой ангел! – чуть громче попрощался со мной Роб.
Я поймала его за шею, поцеловав в губы.
– Буду ждать этого с нетерпением, мой порочный дьявол! – выдохнула я в его губы перед тем, как отпустить.
Медсестра невозмутимо проверяла показания приборов. Но после того, как за Робом захлопнулась дверь, вздохнула:
– Ох, и где мне найти такого же горячего парня, только моего возраста? От вас так и пышет жаром!
Женщине было немного за сорок, она подмигнула мне и начала осматривать меня, спрашивая о моем самочувствии. Мартин хотел сразу же забрать меня, но врачи разрешили сделать это не раньше, чем через сутки.
Мой отец ни слова не говорил о том, поймали доктора Гловера или нет. Поневоле я начала бояться, что этот психопат ушел от наказания.
* * *
Мы вернулись в Нью-Йорк.
Мне прописали постельный режим и наблюдение врача. Отец привез меня домой и нанял медсестру. Каждый день меня навещал специалист, наблюдая за моим состоянием. Я чувствовала себя в сто раз лучше. Ко мне возвращался аппетит и здоровый цвет лица.
Но меня беспокоили мысли о докторе Гловере. Мне хотелось узнать много чего еще.
– Милая, я обязательно тебе расскажу обо всем. По правде говоря, история не из приятных. Я боюсь, что ты опять расстроишься.
– Папа, я хочу знать правду. Я едва не лишилась жизни. Пожалуйста! – попросила я.
– Хорошо. Сегодня я хотел бы рассказать это в присутствии всех: тебя, Роба и Александра. Чтобы не было потом никаких недомолвок.
