– Что там? – спросила Хэтти, вытягивая шею.
– Полиция.
– О, господи! – Лицо Хэтти стало белым, как мел.
Аннабель сжала плечо подруги и почувствовала, что та дрожит.
– Не волнуйся, – подбодрила ее Аннабель. – Думаю, они пришли на всякий случай, все-таки толпа слишком велика, мало ли что может произойти.
Хэтти судорожно замотала головой.
– Мой отец… если он узнает… и что я сбежала от мистера Грейвса…
– Сними-ка ты ленту, – спокойно сказала Аннабель, – и постарайся не показывать беспокойства.
Хэтти с испуганным видом стянула через голову ленту и попыталась засунуть ее в карман плаща.
– Нет, – сказала Аннабель, – отдай ее мне.
Полицейские рассредоточились и стали быстро пробираться сквозь толпу. По всей видимости, они пытались разбить демонстранток на небольшие группы и вытеснить их с площади.
Рядом с Аннабель и Хэтти остановился седовласый полицейский с поникшими усами. За ним подошел еще один, помоложе. Его масляные темные глаза сразу же насторожили Аннабель.
– Следуйте за мной, мисс, – сказал старший. – Побыстрее, пожалуйста.
Хэтти сжала ее руку.
– Что, если они спросят, кто мы? – прошептала она.
– Вряд ли, у них нет для этого причин, – пробормотала Аннабель, но частое дыхание Хэтти выдавало тревогу. – Постарайся избавиться от плаща и, когда подойдем к тротуару, притворись случайной прохожей.
Хэтти на ходу сбросила свой нелепый плащ, под которым оказалась скромная коричневая форма служанки, чересчур плотно облегавшая ее пышную фигурку. Должно быть, какая-нибудь девушка с кухни недосчиталась сегодня своего наряда…
– Ну и ну, да ты просто красотка. – От вкрадчивого голоса волосы у Аннабель встали дыбом. Масляные Глаза догнал их и теперь поедал взглядом Хэтти, не отставая от нее ни на шаг. – Как тебя зовут, милашка?
Сердце Аннабель заколотилось. С таким мужчиной нужно было обращаться очень, очень осторожно. Хэтти же повела себя так, как повела бы на ее месте любая светская леди, – шла, гордо подняв голову, будто не замечая его.
Лицо полицейского вытянулось и помрачнело.
– Эй, – прорычал он, – я с тобой разговариваю.
Аннабель перевела взгляд на пожилого полицейского. Он шел далеко впереди и, казалось, даже не замечал, что происходит у него за спиной.
– Вы, – сказал офицер, – я к вам обращаюсь.
Хэтти молчала. Мысли вихрем носились у Аннабель в голове.
– Вот стерва, – пробормотал парень, и Хэтти вздрогнула.
Рука полицейского обвилась вокруг ее талии, притягивая девушку к себе.
Аннабель не задумываясь встала на пути наглеца.
– Сэр, остановитесь! – Ее собственный голос прозвучал в ушах далеким ревом.
Полицейский застыл, в его глазах мелькнуло удивление. Затем его взгляд прошелся по ней, медленный и скользкий, как слизняк.
– А ты кто такая?
– Сэр…
– Идешь себе и иди, не лезь куда не просят, – сказал он. – Мы заняты, не мешай. – Он глядел прямо в глаза Хэтти, а его рука скользнула с талии на грудь и сжала ее.
Потрясенная Хэтти обомлела, побледнев от ужаса. Губы полицейского растянулись в улыбке.
Прилив ярости захлестнул Аннабель, и она ударила кулаком прямо по ухмыляющейся физиономии негодяя.
Раздался хруст, вой, обеими руками парень схватился за нос.
– Беги! – шепнула Аннабель Хэтти. – Убегай отсюда скорее. – Она подтолкнула подругу.
Поверх рук, зажимающих нос, на нее, сверкая яростью, уставились глаза полицейского.
Святые угодники… Она, должно быть, врезала ему как следует. Только теперь Аннабель ощутила жуткую боль в костяшках пальцев.
Раздался свисток, Масляные Глаза бросился на нее и схватил. Ну нет! Она изо всей силы лягнула его сапогом в колено. Нога полицейского подкосилась.
– Чертова девка!
Набежавшие со всех сторон полицейские дергали и трясли ее, Аннабель сопротивлялась, яростно извиваясь всем телом. Платье затрещало и порвалось, вдобавок Аннабель споткнулась и сильно ударилась коленями о булыжники, где в грязи валялась ее раздавленная сапогами шляпа.
Дело принимало серьезный оборот. Ведь Аннабель ударила полицейского. Скрутив ей руки за спиной, полицейские подняли ее и поставили на ноги. Ей хотелось извиваться и царапаться, как кошка в капкане. Но тупая боль в коленях придала ясность ее мыслям. Не стоит, они победят, несмотря ни на что. Поэтому Аннабель не стала сопротивляться.
Ее затащили в стоящий рядом полицейский экипаж и захлопнули дверцу. Аннабель подняла голову, откинула волосы с лица и огляделась вокруг.
Три женщины сидели на скамейках вдоль стен, их бледные лица были устремлены на нее. Аннабель с трудом поднялась на ноги и закачалась, колени вдруг подкосились.
– Садитесь сюда, милая. – Одна из женщин, едва ли старше ее самой, похлопала по деревянной скамейке слева от себя.
Аннабель опустилась на сиденье, пытаясь сдержать дрожь в ногах. Из-за стены доносился возмущенный гнусавый голос полицейского, которого она ударила.
– Что происходит? – спросила она. И сама услышала смятение в собственном голосе.
Никто не успел ответить, потому что дверца кареты распахнулась и полицейский поднялся по ступенькам. Слава богу, не тот, которого она ударила.
Экипаж резко тронулся, и Аннабель едва не свалилась со скамейки.
– Сэр, – хрипло спросила она, – куда вы нас везете?
Молодой офицер избегал ее взгляда.
– Никаких разговоров, мисс.
Она уставилась на него, а он так же упрямо смотрел прямо перед собой.
– Они везут нас в тюрьму, милая, – сказала женщина рядом с ней.
В тюрьму?!
– А ну тихо, – сказал полицейский, теперь уже более резко, и положил дубинку на колени.
На противоположной скамейке всхлипывала маленькая белокурая женщина с мятой зеленой лентой через плечо.
Примерно через четверть часа карета остановилась перед огромным неприступным зданием. Железные буквы над входными воротами сообщили Аннабель, куда она попала: тюрьма Миллбанк.
Их продержали час в затхлом предбаннике. Наконец звякнул колокольчик, и Аннабель ввели в душный кабинет. Клерк за столом даже не взглянул на нее, пока она усаживалась. Его глаза не отрывались от толстой конторской книги, в руке он держал перо. Ровным голосом он спросил ее имя и место жительства и велел сдать ридикюль. Затем пододвинул к Аннабель журнал.
Рядом с ее именем было написано: «Оказание сопротивления и нападение на государственного служащего».
