– Расскажите про «Ингрид Линд», – потребовала Салли.
– А! Пропавший корабль. Это другая фаза карьеры мистера Беллмана, та, что была еще до моего появления. Однако я думаю, все дело в том, что среди пассажиров затесался некто, ставший свидетелем того, как мистер Беллман убил Арне Норденфельса. Коллапс Англо-балтийской линии, разумеется, означал, что система перевозок мистера Беллмана прекрасно обойдется и без нее.
– Я бы хотела получить письменные доказательства его причастности, – заявила Салли.
– Это будет нелегко. Я постараюсь что-нибудь найти. Придется быть очень осторожным… но я приложу все усилия.
– Вы упомянули влияние, – вмешался Фредерик. – Как далеко Беллману удалось запустить руки в правительство? Или в государственный аппарат?
– Довольно далеко. Деньги мистера Беллмана уже принесли фирме несколько экспортных лицензий и поправок к законам, связанным с вывозом оружия. Ваше расследование, смею заметить, было очень проницательно. Еще немного, и вы бы потревожили некоторых очень высокопоставленных лиц.
– Например, кого? Вы пока что не сказали ничего, что мы бы и без вас не знали. Имена, мистер Уиндлшем, имена!
– Извольте. Сэр Джеймс Нэш, генеральный инспектор по артиллерии в военном министерстве. Сэр Уильям Халлоуэй-Кларк, помощник министра иностранных дел. Британский посол в России. Плюс несколько других, не столь высокого ранга.
– Это обсуждалось в Кабинете? – спросила Салли. – Правительство санкционировало производство и экспорт этой пушки?
– Нет. Разумеется, нет. Упомянутые официальные лица действовали на свой страх и риск. Если все выплывет, будет отвратительный скандал.
– А лорд Уитэм? – полюбопытствовал Фредерик. – Чего хочет он?
– А! – мистер Уиндлшем почти подмигнул ему. – Отец невесты. Такая романтическая история, это их шотландское приключение, правда? Вам ведь больше повезло с поисками неуловимого жениха, чем нашим агентам, не так ли?
– Ну, раз уж вы спросили… да, – ответил Фред. – Он у нас, в безопасности. Находится в Лондоне, под присмотром моего хорошего друга. Сбежать не сможет – а вы не сможете его найти. Так что там собирается делать лорд Уитэм?
– Что ж, – печально сказал Уиндлшем. – В сложную он попал ситуацию. Ему дали директорский пост по причине многочисленных связей в правительстве. Там он мог бы принести много пользы, но… шотландская афера так или иначе скоро выплывет наружу: мистер Беллман отдает себе отчет, что под спудом это дело долго лежать не сможет. Его это очень беспокоит. И еще больше – самого лорда Уитэма. Возможно, для него это будет фатально.
– И что вы, интересно, имеете в виду? – пожал плечами Фредерик. – Нет, можете не трудиться объяснять. Кстати, Саквилля и Харриса наняли вы? И того, кто прошлой ночью напал на мисс Локхарт?
– В этом, – честно признался их гость, – действительно моя вина. Я сделал это с отвращением, можете мне поверить, и с тех пор мучился стыдом и раскаянием. В жизни не чувствовал такого облегчения, как сегодня утром, мисс Локхарт, когда узнал, что вы живы. Что до миссис Бадд – я договорился, что ее счета за лечение будут оплачены в полной мере. Лично мной, из собственных денег – естественно, я не мог провести это через бухгалтерию фирмы, не возбудив подозрений.
– Но на нее-то за что напали? – не унимался Фредерик.
– В порядке предупреждения для мисс Локхарт, – вздохнул Уиндлшем. – Будь мы лучше осведомлены о качествах ее характера, мы бы выбрали другую тактику. Я с самого начала был против. Насилие любого рода для меня нож острый. Но мистер Беллман сделал по-своему.
Фредерик посмотрел на Салли. Ее лицо ровным счетом ничего не выражало.
– Что ж, мистер Уиндлшем, – сказал он, – все это было чрезвычайно интересно. Спасибо, что зашли. На том конце улицы есть стоянка кэбов.
– А… мое предложение? Вы же понимаете, я пошел на колоссальный риск, придя сюда…
– Да, – сказала Салли, – полагаю, действительно пошли. Нам нужно обдумать ваше предложение. Где нам вас найти?
Он вынул из жилетного кармана карточку.
– Это офис, через который со мной можно связаться. Я не всегда на месте, но письмо на этот адрес достигнет меня в пределах двадцати четырех часов… Мисс Локхарт, мистер Гарланд, могу я все-таки просить вас хотя бы намекнуть? Сколько угодно легко? Понимаете, я начинаю бояться…
Он раскраснелся, очки лихорадочно блестели.
– В некотором роде, – ответил Фредерик. – Если дойдет до дела, вы сможете улизнуть по обозначенной вами дорожке. И, по крайней мере, не получите одну из наших пуль в голову. А до тех пор оставайтесь где вы есть и сидите тихо.
– Благодарю вас, мистер Гарланд. Спасибо, мисс Локхарт. Я положительно в ужасе от любого насилия, а мистер Беллман – человек невоздержанный, легко выходит из себя… бурные страсти, понимаете ли…
– Вполне, – заверил его Фредерик. – Вот ваше пальто и шляпа. Мы, без сомнения, с вами свяжемся. Доброй ночи. Доброй ночи.
Он вывел его через темный магазин, запер дверь и вернулся в кухню.
– Что думаешь? – спросил он у Салли.
– Ни единому слову не поверила, – отозвалась та.
– Вот и славно. Я тоже. Положительный ужас перед любым насилием, каково? Да он самый хладнокровный клиент из всех, каких я видел. Закажет убийство и глазом не моргнет – как рыбу в ресторане!
– Да, Фред. Я теперь вспоминаю: когда он мне угрожал, и Чака рыкнул – он и бровью не повел. Он лжет, наверняка лжет. Чего он добивается?
– Понятия не имею. Время тянет? Но тогда это само по себе свидетельствует, что мы на верном пути.
Он сел напротив и передвинул лампу так, чтобы видеть Салли. Взгляд ее темных глаз был серьезен.
– Да, – согласилась она. – Фред, когда он пришел…
– Я как раз собирался тебе кое-что сказать. Что бы я тогда ни говорил, в ту ночь, по поводу того, что ты мне не нравишься и пора положить конец всему, что мы вместе делаем… – так вот, что бы я тогда ни наговорил, это был сущий вздор. Я бы не смог бросить тебя, Салли. Мы принадлежим друг другу, и так будет, пока я живу, и ничего другого мне не надо.
Она улыбнулась ему – такой чистой, беспомощной, счастливой улыбкой, что у него чуть сердце из груди не выпрыгнуло.
– Салли… – начал было он, но она остановила его.
– Ни слова!
Она встала, сияя, наклонилась и задула лампу. Мгновение они стояли в смутных алых отсветах камина. Рука ее сама непроизвольно двинулась навстречу, и в следующее мгновение они уже тесно сплелись, неуклюже приникнув друг к другу лицом во тьме.
– Салли…
– Ш-ш-ш! – прошептала она. – Хочу, чтобы ты ничего не говорил. У меня есть на это причина.
Тогда вместо слов он ее поцеловал – глаза, щеки, шею, страстные губы, – и снова чуть было не заговорил, но она накрыла его губы ладонью.
