Самое банальное – это, конечно, цветы, но у меня давно сложилась традиция – не дарить случайных подарков. Лучше вообще ничего не дарить, чем преподнести цветы аллергику. Я перебрал в голове все диалоги с Викторией. Странно, а ведь она о себе не сказала ничего интересного. Только то, что одна у обеспеченных родителей… или дедушки, и дедушка любит антиквариат. В офисе у нее на столе нет никаких личных вещей. Открыв компьютер, я набрал в поисковике запрос по «Верному решению». Ничего! На сайте компании такой сотрудник не числился. Поразмыслив еще немного, я пришел к выводу, что кроме марки и номера ее машины не знаю больше ничего. Даже фамилии.
Так, попробуем с другой стороны. Страницу Ирины я нашел быстро, но в ее друзьях нужной мне персоны не оказалось. Маловероятно, конечно, но вполне могло случиться, что Виктория не вела страницу в соцсетях. Или вела их под псевдонимом.
Желание найти Вику вышло на спортивный уровень. Снова достав телефон, я покатился по контактам, выискивая нужного человека.
– Рома? Это ты? – с экрана коммуникатора на меня смотрела ходячая реклама фитнесс-программы в мундире сотрудника безопасности.
– Я, я, – глядя на бывшего одноклассника, захотелось втянуть щеки. И живот. И бока. И срочно спустить зад на десяток размеров.
– Дарова. Ты извини, если что. А то я смотрю – номер твой, а рожа не твоя. А потом слышу – а голос твой. Думал уже наряд на твой адресок послать, вдруг тебя пончики в заложниках держат, – заржал довольный своими остротами мужик.
– Валя, я тебе сколько раз говорил: мозги тебе качать надо, а не бицепсы с грудью. Ты же своими сушками последние серые клетки в гербарий превратил!
– Но-но, не перегибай, – посерьезнел сразу Валентин. – Че звонишь?
– Как всегда, за помощью, – пожал я плечами. – Пробей-ка по номеру машины женщину одинокому рейнджеру …
С Валей мы дружили в школе, и потом, когда он устроился работать в органы безопасности нашего города, он стал помогать мне информацией. Конечно, делалось все неофициально, и стоили эти услуги недешево, зато результат стоил вложений. То, что не могла раскопать служба безопасности, с легкостью раскапывал и сообщал Валентин, позволяя мне принимать правильные решения по кандидатам.
– Так, машина зарегистрирована на Викторию де Райк.
– Отлично, записал. Посмотри, есть что по ней в ваших базах? – попросил я и запустил новый поиск в соцсетях. Не густо, но пару десятков страниц нашлось. Валентин, вальяжно расположившись в своем массажном кресле, переключился на другой монитор:
– Ну и правильно. Молодец, Роман. А то сколько можно холостя… Ох, ты ж е…ный макар! – я среагировал на резкую смену тона. Валя подобрался весь и внимательно смотрел в монитор. – Ром, не знаю, кто это, но завязывай с ней. Машинка у тети хорошая, а тетя нехорошая.
– Что такое?
– Не знаю. У меня нет доступа.
– Ты же заместитель начальника.
– Уже начальник, потому и говорю – бросай ты это дело. Ты ее откуда знаешь?
– Работаем вместе, – на автомате ответил я и встрепенулся. – А глянь-ка что есть по «Верному решению». У них офис на Градостроительной.
– Тоже нет доступа.
– Офигеть…
– Так, работаешь значит там… Хера се… Тебя тоже нет! Рома, давай сделаем вид, что ты мне не звонил, а я тебе ничего не говорил, лады?
– Лады.
Валя отключился, озадаченный не больше моего. «Верное решение» засекречено? С чего вдруг? Они что, чем-то противозаконным занимаются? И Имитаторов у них нет, чтобы не было утечки информация. И бухгалтер у них свой… И «гениев» они выискивают. Что же там твориться такого? Ответа не было. Как не было нужной Виктории, среди всех Викториев Де Райк в соцсетях, но я уже ничему не удивлялся.
Уже улегшись в кровать, я вспомнил с чего начались эти детективные поиски – с подарка. Здраво рассудив, что ничего лучше не придумаю, я заказал гипоаллергенный букет и успокоился. Меньше знаю – лучше спится.
Следующее утро выдалось на редкость добрым – наконец-то выспался. Я спросил у Матюхи надо ли мне приехать на заседание, но он заверил, что этого не требуется ни по закону, ни по его желанию. Будет Вика и ее вполне достаточно, чтобы пережить несколько часов позора. Пожелал ему удачи и ровно в восемь утра стоял на пороге приемной. Мата Хари, вернее Виктория, уже была на месте.
– Доброе утро! Это вам, – вытащив с пыльных антресолей самую искреннюю улыбку, я вошел в комнату и протянул небольшой, но милый, букет. – Не знаю какие цветы вы любите, но я не мог вас не поблагодарить. Спасибо за помощь.
Женщина была так занята работой, что пару секунд непонимающе смотрела на меня, осознавая увиденное. Затем дежурно улыбнулась и взяла цветы.
– Спасибо. О, мои любимые – гипоаллергенные, – заметила она и уже улыбнулась по-человечески.
– Ага. Вдруг у вас аллергия, а я с цветами, а у вас суд сегодня, – пробормотал я.
– Так и знала, что вы расчётливый.
– Предусмотрительный, – поправил я.
С цветами на рабочем столе Виктории приемная преобразилась. Всего лишь маленький штришок, но его не хватало для позитивного настроения.
– Мне нравится, – похвалил неожиданно вошедший Бражников. – Вика, проследите, чтобы Роману вписали в должностные обязанности раз в неделю обновлять в приемной цветы. Я подпишу. Доброе утро, Роман. Как ваш друг, готов к суду?
Вопрос был таким неожиданным, что я безропотно проглотил новую обязанность.
– Спасибо, вроде готов и настроен оптимистично.
– Очень хорошо, – кивнул Бражников и, словно меня уже здесь не было, обратился к секретарю. – Вика, мы сегодня задержимся. Денис обещал зайти обсудить новый проект.
Виктория кивнула, и задала уточняющий вопрос, из чего я сделал логичный вывод, что мне пора. У всех свои обязанности.
– Роман, подождите, – окликнула меня Виктории в дверях. Я с удивлением обернулся. – Вы мне должны еще ужин.
Я?! Это же она мне… Или это она имеет в виду за суд…Бражников с интересом смотрел на меня, ожидая реакции.
– Пятница, восемь вечера, ресторан «Марвиус». Форма одежды свободная.
– Приглашение принято, – Виктория улыбнулась и протянула руку. Пришлось возвращаться, чтобы закреплять соглашение рукопожатием.
– Надеюсь, в понедельник вы будите способны полноценно работать, – кашляющим смехом сопроводил наш договор Бражников.
Я был само спокойствие, как и Виктория. Если Дмитрий Николаевич хотел нас смутить, то он выбрал не тех людей.
– Конечно. Работа превыше всего, я ведь всего лишь стажер.
Виктория не сочла нужным что-либо отвечать, и я ретировался. Работа сама себя не сделает.
«Штраф двадцать тысяч и неделя общественных работ, но в приют не отправят»
