– Лейтенант! За кофе к прапорщику Бурцевой.
– Есть за кофе к прапорщику Бурцевой…
– Ну, Элеонора, чего у тебя стряслось? Кроме мужа.
– Из кассы деньги у меня украли.
– Знаешь, кто?
– Сотрудница.
– Много?
– Почти двести тысяч.
– Хорошо, найдем. По камерам быстро найдем. Что за сотрудница?
– Да тут не в деньгах дело. С сотрудницей этой ситуация непростая… Деликатная, говорю.
– Товарищ майор, разрешите войти! Прапорщик кофе сделала.
– Давай.
– Так вот, у них не только уклонение и преступная группа, а еще рис вок с креветками и овощами. Я вообще креветки не очень люблю. Но там этот рис так здорово делают…
– Свободен!!!
– Виноват…
– Какой у тебя, Костя, помощник… Выразительный.
– Да не говори, повесили на меня. Племянник генеральский…
– Ого!
– Да. Но при этом сказали – пожестче с ним. Чтоб, так сказать, службу с низов проходил. А как с ним «пожестче»?! Жалко его, хороший парень. Хоть и дядя генерал. И я с ним как с чемоданом без ручки… Сколько тебе?
– Полчашечки. Вот, спасибо.
– Давай, помянем…
– Земля пухом.
– Рассказывай, что за ситуация.
– Управляющая у меня в ЦУМе. Наталья Березкина, девяносто пятого года рождения. Слава с ней… Как и…
– С другими, знаю, да. Чего, наказать надо?
– Да не надо… Там, говорю, все сложно.
– Товарищ майор, разрешите! Ресторан этот входит в сеть, где тоже уклонение от налогов! И преступная группа! И схема!
– Лейтенант, стучать не учили? Выйди, пока не позову!
– Они утку сначала чуть запекают с айвой, а потом обжаривают прямо с этой айвой и с чесноком. А лапшу тушат в…
– Лейтенант!!!
– Виноват.
– В общем, дочка нашла у отца после его смерти в компьютере видео, где он с этой Наташей… Березкиной. И с другими. Видео такие, что не дай бог всплывут…
– Понимаю.
– Да. Наверняка у девушки этой они тоже есть.
– Понимаю, понимаю.
– Да. И надо, чтобы они ни к кому не попали. По интернету если разлетится – что будет со мной? С дочкой?
– Дочка как?
– Да нормально. Переживает из-за отца, конечно. Но уже взрослая, справится. Я тебя хочу попросить сделать как-нибудь, чтобы эта девушка Наташа… Березкина… молчала. У нее, кажется, еще проблемы с наркотиками.
– Так закрыть ее по статье, и все.
– Нет! Костя, говорю, очень деликатное дело. Семейное… Понимаешь, эта Наташа… Березкина… по сути ничего плохого не сделала. Ты же знаешь Славу… Знал.
– Знал.
– Он ей наобещал, наверное, квартир-бриллиантов. Я на нее зла вообще не держу. Ну, деньги понятно, но это я переживу. Мы же со Славой уже давно плохо жили…
– Знаю, да.
– А эта Наташа… Березкина. Вот фотка ее. Она прямо как…
– Ты.
– В далекой молодости, ага.
– Эля, да ты круче всех молодых.
– Ой, да брось ты, «товарищ майор». И на Катю мою она еще очень похожа. И дружили они с ней. В общем, взяла я ее к себе в магазин. Хотела, чтобы она карьеру сделала. В люди выбилась.
– Пригрела на груди.
– Ну можно и так сказать. Да и хрен бы с ней. Что я, Славу не знаю, что ли. Но когда эти видео нашлись… Кто знает, где какие копии еще есть. В общем, я тебя прошу найти Наташу… Березкину. Объяснить ей, что про Славу, видео и вот это все она должна забыть навсегда.
– Деньги?
– Ой, я тебя умоляю, там двести тысяч всего примерно. Вряд ли они еще у нее. Учитывая ее обстоятельства. Я тебя отблагодарю, естественно.
– Товарищ майор! Разрешите войти. Срочное дело. Там свидетель важный по этой преступной ресторанной группе есть. Вызывать на допрос?
– Лейтенант! После.
– Есть. После обеда доложу все по этому делу. А вот если вы соберетесь обедать, то в этом ресторане как раз свинина с арахисом в остро-сладком…
– Лейтенант!!!
– Виноват.
– Смотри, Элеонора, что сделать можно. Наташу эту можно отправить в клинику. Хорошую, со знакомыми. Там ее приведут в чувство. Мозги на место поставят. И мы ей объясним, что она должна навсегда забыть про Владислава Эдуардовича, видео и вот это все. В противном случае – срок по статье. Из клиники она нормальным человеком выйдет. А с зоны уже вряд ли. То есть выйти-то выйдет. Но скоро опять туда вернется. Потому что мы же не занимаемся профилактикой правонарушений. Очень хотели бы, но не можем. Нам бы уже совершенные преступления раскрыть. Ну и деньги вернуть, естественно.
– Ой, да господи, деньги… Я же тебя должна отблагодарить.
– Все до копеечки! Эля, давай еще немножко.
– Давай, но мне буквально чуть-чуть. А клиника точно хорошая будет?
– Лучшая, Эль! Я туда сына отправлял.
– Сына?
– Ага. Как жена ушла, так он пустился… Как в этом сериале-то? «Во все тяжкие», во. Ну и ничего! Поправили его там. Учится, работает сейчас. Дочка-то твоя что делает?
– В магазине у меня работала. Теперь, после этой истории с Наташей… Березкиной – не знаю. Она сама, думаю, не знает. С какими-то стендаперами тусуется! Я в этом ничего не понимаю. Но она сама говорит, что это якобы модно и круто. А я не знаю даже, что ей делать.
– А то! Конечно, модно! Эля, не отставай от жизни! Давай еще по одной.
– Ну давай. Только у меня уже кофе кончился. Лейтенанта своего позови?
– Чего его звать, сам придет… Давай без кофе, по полтинничку.
– Ну давай.
– Это, Эля… Можно тебе совет, по-дружески. Что дочке твоей делать, пусть она сама решает. Ты и не должна знать, что ей делать. С такой мамой она точно плохим человеком не станет.
– Ой, подкатываешь, товарищ майор!
– Так точно… То есть… Давай, может, пообедаем сходим как-нибудь?
– С этим твоим, оголодавшим?
– Да господь с тобой. Не знаю, как отвязаться от этого… гурмана. На выходных давай? С дочкой? Втроем? Познакомишь нас? А?
– Ну… Хоть одна причина, почему нет. А с Наташей… Березкиной… Точно все нормально будет?
– Точно. Слово офицера. Насчет обеда – отлично. Знаю одно хорошее место.
– Товарищ майор, разрешите! В общем, я группу-то ресторанную почти размотал. Виноват, раскрыл. Там два ключевых свидетеля есть. Когда прикажете вызывать на допрос? Если после обеда, то в этом ресторане, говорят, надо обязательно брать утку по-пекински с салатом из битых огурцов…
