— Пять! — Тайбери, тяжело дыша, повернулся ко мне. — Как ты думаешь, кого изберут великие дома?
Мяч, бесполезный, покатился по полу.
— Удивительно вовремя, не так ли, мой повелитель? — непослушными губами произнесла я. — Взрыв случился как раз тогда, когда мы собирались обвинить Юлиуса в использовании непонятного дурмана и чересчур подозрительной магии. И как раз тогда, когда ты собрался уговорить ректора Рионери устроить расследование по этому поводу.
Тайбери усмехнулся не без горечи.
— Что ж, теперь Юлиуса будет кому защитить.
Баррас. Лорд Баррас. Мой троюродный дядя будет избран ректором.
Больше некому.
— А… твой дед? — дрогнувшим голосом спросила я. — Адриан ведь может…
Тайбери сжал губы.
— Может. Его даже могут назначить — до выздоровления Рионери. Но, видишь ли, только временно. Совсем скоро ему исполнится семьдесят.
— А после семидесяти…
— После семидесяти ректором быть невозможно. — Губы Тайбери сжались. — И остаётся лишь один претендент.
— Ректором станет лорд Баррас Кассадьеро, — произнесла я севшим голосом.
— И никто иной.
Мы молча стояли, глядя друг на друга.
Мне не нужно было убеждать Тайбери и рассказывать ему, как именно случился взрыв и чьё багровое пламя обрушило шпиль Академии. Мы оба это понимали.
И оба знали, кто стоял за похищениями шейр, наверняка точно рассчитанными и хорошо подготовленными. Пара зазевавшихся девушек, шейра Марка… не всем же безвылазно жить в охраняемых особняках великих домов, верно? И Баррас с Юлиусом этим воспользовались. Вот только со мной у них вышел прокол.
Тайбери усмехнулся.
— Ты же говорила, что Баррас каким-то кривым и тайным образом использует магию шейр? Вот тебе наглядный пример. Похищенные девушки, собранная у них сила…
— И взрыв в Академии, — прошептала я. — Но как мы это докажем, повелитель?
— А никак. — Тайбери наклонился и пнул ногой мяч. — Всё. Баррас добился того, чего хотел. Ни у кого нет ни малейшего сомнения, что он жертва, как и ректор. Что его дом пострадал. А вот мой дом, враждебный дом, из которого исходит ненависть к дому Кассадьеро, — нет.
— Тебя уже обвиняют прилюдно, повелитель? — тихо спросила я.
— Неважно. Если нет, то скоро начнут.
Тайбери опёрся о стену. Лицо его было мрачным.
— И что ты будешь делать, мой прозорливый повелитель? — Я слабо улыбнулась, чтобы титул не прозвучал насмешкой. — Ты ведь со всем справишься, правда?
Ответной улыбки на лице Тайбери не появилось, но глаза его мрачно сверкнули.
— О да, — произнёс он жёстко. — Я вижу возможного союзника. Другой великий дом, с которым мы можем выступить против Барраса вместе — и хотя бы отсрочить его назначение.
Тайбери перевёл взгляд на меня.
— Но тебе этот союзник не понравится, шейра, — ровно сказал он. — Как и цена, которую он запросит.
Я напряглась. Что-то в голосе Тайбери…
— Какой союзник, повелитель? — вежливо спросила я. — Кто-то из твоих друзей?
Вместо ответа Тайбери медленным шагом подошёл ко мне.
— А ты точно хочешь это знать прямо сейчас? — негромко спросил он, протягивая ко мне руку. — Или… позже?
Он наклонился надо мной. Его дыхание было совсем близко.
— Я не знаю, повелитель, — прошептала я. — Реши ты.
Тихий смех.
— А ведь решу.
Его рука легла мне на талию, и я вдруг остро ощутила, как мало на мне надето. Голубой бархат полностью открывал стройные ноги, и пусть даже грудь была закрыта, выглядела я совершенно как шейра. Откровенно одетая, возбуждающая… и доступная.
— Ты боишься чувств, — шепнул Тайбери мне в лицо. — Но ты совершенно не боишься моего тела. Напротив, ты его жаждешь.
— Я…
Его рука коснулась пояса шорт. Пальцы дразняще прошлись по животу, обрисовывая пупок. По моим ногам прошла дрожь, заканчиваясь где-то глубоко внутри. Там, где вдруг вспыхнуло желание.
— Что ты делаешь? — слабо прошептала я. — Повелитель?
— То, что давно должен был сделать, — негромко ответил Тайбери. Его усмешка была жёсткой, не нежной, но ещё — необоримо притягательной. Как и прикосновения второй руки, скользящей под поясом. — Тебе не нужна романтика… открытость… душа. Но ты шейра, окутанная моей магией, желающая страсти, и скрывать от меня своё желание бесполезно.
В следующий миг его рука скользнула по кружеву.
— Н-не… — попыталась выдавить я и не смогла. Потому что внутри у меня было «да». Сомлевшее, беспомощное, торжествующее «да».
И когда губы Тайбери нашли мои, я была уже не в силах отвернуться.
Нами двигала страсть пополам с желанием забыть всё в объятьях друг друга. И когда рука Тайбери потянула мою одежду вниз, я не сопротивлялась.
Он продолжал меня целовать открыто, жадно, уже не пытаясь быть нежным. Повелитель и шейра, хозяин и господин и его наложница — и в эту секунду, снедаемая сладким головокружением, я не имела ничего против. Он хочет повелевать мной и моим телом сейчас, когда я позволяю ему меня раздеть? Пусть. Он мой, и ждать мне надоело.
Я позволила Тайбери увлечь меня на пол, уже почти ничего не соображая среди поцелуев и предвкушения. Бархатная кофточка отлетела в сторону, и, жадно глотнув воздуха, я вновь потянулась к губам своего повелителя, касаясь пола обнажёнными плечами.
— На полу жёстко, — прошептал Тайбери мне на ухо. Он, в отличие от меня, оставался совершенно одет. — Так что завершающий аккорд я оставлю до чёрной постели. Но пока…
Я закрыла глаза, отдаваясь его ласкам и совершенно не чувствуя жёсткости пола под обнажённой кожей. В эту секунду я забыла о том, что ждало нас снаружи, в реальном и пугающем мире, забыла о доме Кассадьеро и о багровом пламени окончательно. Остался лишь Тайбери, его пальцы и огонь, сжигающий меня изнутри.
И горячий сладкий омут, куда я и провалилась.
Когда мир незаметно обрёл чёткость, я с растерянностью обнаружила, что не лежу в полуголом виде на полу тренировочного зала, а покоюсь на коленях у Тайбери, завёрнутая в плед, в весьма уютном бежевом кресле-качалке. Мягкий плед почти не колол кожу. Но вот ощущение, что мы только что наделали…
Точнее, Тайбери наделал. Я-то только наслаждалась.
— Ничего себе, — хрипло прошептала я, кое-как обретая голос. — Повелитель, мы теперь всегда будем так заниматься?
Тайбери провёл рукой по моим волосам.
— Хм. Хочешь сказать, мне нужно сдёрнуть с тебя юбку, когда ты удерживаешь равновесие в стойке? Высший балл, если в этот момент ты удержишь мяч на макушке?
