– Ты жалок, Баррас, – произнесла она негромко. – И я сделаю всё, чтобы все бывшие шейры твоего дома увидели и запомнили тебя именно таким.
– Так и будет, – спокойно подтвердила я. – Идёмте, господа.
Баррас ощерился, глядя мне в лицо. И глядя в глаза того, кто убивал не раз, я окончательно осознала, кто уничтожил моих родителей и Лоренса Тайбери.
Возможно, мы не докажем этого никогда. Но Баррас будет наказан достаточно.
– Ты убийца, дядя, – произнесла я отчётливо. – Убийца моих родителей. Что бы ты ни делал, отныне ты не глава рода. Об этом я позабочусь.
Дядя расхохотался мне в лицо.
– О нет. – Он погрозил мне пальцем. – Это ты на меня не повесишь. Что не доказано, того не существует, девочка!
– Существует.
Голос Тайбери был холоднее вечной мерзлоты.
– Ты проиграл, Баррас, – произнёс он. – Ты показал всем своё истинное лицо, и теперь каждый в этом зале знает, что ты сделал с ректором Академии и к чему подтолкнул собственного сына – ради власти. Всего лишь ради власти.
Его голос сделался ещё холоднее:
– Адриан всё это время знал, кто стоит за гибелью моего отца. Я сомневался. Но теперь это поймут все.
Я никогда не слышала такого льда в его голосе. Мне стоило бы обрадоваться, что мы на одной стороне, что Баррасу теперь никогда не отмыться от чёрных обвинений…
…но мне вдруг показалось, что часть льда в голосе Тайбери была обращена ко мне. И этот лёд уже не уйдёт и не растает.
Нет. Нельзя об этом думать. Не сейчас. Впереди рейд в особняк Кассадьеро, и мне нужно оставаться спокойной и собранной. Хотя бы пару часов.
Больше не думая, я резко развернулась и направилась прочь. Двери зала собраний распахнулись для наследницы рода Кассадьеро. Крики моего дяди, осыпающего нас оскорблениями, остались за спиной.
Как и наследник рода Тайбери.
Когда я услышала грохот захлопывающихся створок позади, сердце пронзило сожаление. Я не заговорила с ним. Не подошла к нему. Не сказала ничего!
…Может быть, ещё не поздно вернуться?
Но я выпрямилась и пошла дальше.
Не оборачиваясь назад.
Глава 24
Доказательств против Барраса набралось столько, что можно было построить из них миниатюрный шпиль Академии. Впрочем, жаль было переводить бумагу. Разговорившиеся наконец-то родственники, плачущие шейры, спрятанный мной в опочивальне наложниц белый корень, не до конца уничтоженные следы лаборатории, поставки и наёмники, которых обнаружил Файен…
Я окончательно осознала себя новой леди Кассадьеро, когда особняк моего дома подтвердил мои слова лордам великих домов. Призрачный голос, разбуженный по моей воле и уснувший снова. На долгие годы и десятилетия, если перемирие между великими домами продержится.
А оно продержится. Если только Тайбери не захочет мне отомстить.
Тайбери… Думать о нём было больно. Поэтому я старалась этого не делать, но у меня плохо получалось.
Мне было одиноко. Каждой мелочью и каждой маленькой победой хотелось поделиться с Тайбери, как раньше. Прибежать к нему в спальню, прыгнуть в постель, болтать до самого утра, отправиться на кухню за закусками и травяным лимонадом…
…Хотелось ли ему поговорить со мной? Хотя бы написать мне?
Я не знала и не могла знать. Мне оставалось лишь привыкать к своему одиночеству.
Я вежливо приняла свою двоюродную тётю, леди Озри. В её голос то и дело вкрадывались осуждающие нотки, но её советы оказались дельными и почти бесценными для неопытной наследницы дома.
Да, именно наследницы, а не главы. Пока я осторожно знакомилась с родственниками и приводила особняк в порядок, лорды великих домов окончательно восстановили Рионери в должности ректора. А он, апеллируя к старым правилам, установил временную опеку над домом Кассадьеро, длящуюся до того дня, как я окончу Академию. Впрочем, опека была чисто формальной и сводилась к нечастым визитам и весьма здравым советам. Я втайне подозревала, что ректор, хоть и не показывает виду, чувствует себя виноватым за то, что мне пришлось год прожить шейрой. Ну и… неплохо. Пусть пострадает. А то с чего это переживаю одна я?
Я была не очень-то довольна опекой, даже формальной. Но лучше мэтр Рионери, чем дядя.
…Юлиуса перевели в тюремный госпиталь на следующий день после того, как Баррасу разбили кристалл. Обоим предложили изгнание под строгим надзором вместо тюрьмы, и Баррас это предложение принял. Ни одна из его кассаций и жалоб не была удовлетворена. Впрочем, кодекс уже наказал его и его сына более чем достаточно. Цинично, но правда. Сообщница, Юлиуса, Жанет, всё ещё сидела под домашним арестом, но благодаря помощи следствию её, похоже, ждал достаточно мягкий приговор: всего лишь лишение кристалла на несколько лет. Как и Тахуна, который мог надеяться на возвращение кристалла, но лишь годам к тридцати пяти. Ещё пару лет назад оба потеряли бы кристаллы мгновенно, но, кажется, история с некоей Деанарой Кассадьеро, чуть не лишившейся кристалла навсегда из-за жалкого бокала сидра и одного упрямого наследника, многому научила и мэтра Рионери, и остальных глав домов.
Что до остальных магов-наёмников из дома Кассадьеро, использовавших дурманную магию по указке Барраса, те лишились кристаллов и остались отбывать свой срок и надеяться на досрочное освобождение. В пожизненное изгнание за Баррасом они почему-то последовать не захотели.
А меня ждала Академия. Ещё два дня отдыха и подготовки, и я приступлю к вступительным испытаниям.
…Вот только было одно небольшое препятствие.
Из холла раздался переливчатый звон. Защита особняка Кассадьеро работала как часы. И теперь она работала на меня.
Я тряхнула головой, отложила очередной том по этикету и встала с кресла.
– Войдите, метресса, – прозвучал мой голос.
Послышался цокот каблуков, и Хелен безошибочно прошла в гостиную.
– Ты настроила для меня отдельную мелодию? Лестно.
Я указала ей на кресло.
– Чем обязана?
– Устроилась ты хорошо, я вижу, – вместо ответа заметила Хелен, усаживаясь. – Предложишь мне чаю? Навещала своих шейр и не ела весь день.
– Представляю, как их повелители были счастливы твоим визитам, – пробормотала я, но всё же прочертила знак чашки на ладони.
Серебристо-алая лента появилась из ниоткуда. На миг перед мысленным взором предстала та, золотая лента в доме Тайбери, и сердце сжалось.
Но я тут же улыбнулась.
– Что говорят в городе о моём воцарении? Мэтр Рионери посоветовал мне погодить с визитами.
– И правильно сделал, – отрывисто сказала Хелен. – Скандал вышел ещё тот. Баррас постарался. Если бы он не упомянул, что ты была шейрой…
